Никак не могу понять, что происходит. Какое-то странное
помещение… Рядом толкутся дети в нелепых лохмотьях…
Ах, это я, наверное, упала в обморок прямо на работе, в доме
культуры, а эти дети - из театра-студии, что на втором этаже.
Сильная головная боль мешала мыслить чётко, да и в глазах всё
расплывалось. Впрочем, в последнее время, это не такое уж редкое
явление. Моё здоровье оставляет желать лучшего, и я иногда с ужасом
думаю о том, что не молодею и с возрастом всё будет становиться
только хуже. А так хочется ещё пожить! После выхода на пенсию я ещё
год поработала на полную ставку в школе, но потом уволилась, сил и
нервов на современных детишек уже не хватало, хоть и люблю своё
дело. Мне после перенесённых двух инфарктов волноваться
категорически противопоказано. Однако, совсем без работы я не
осталась. Во-первых, на одну пенсию в наше время прожить трудно, а
во-вторых подработка моя всегда была занятием не столько для
заработка, сколько для души. Поэтому продолжаю три раза в неделю
вести кружок «умелые ручки» в доме культуры, который очень удачно
расположен прямо во дворе моего дома. Опять же, среди людей,
особенно детей, веселее жить.
- Что ты наделала, Танька!? – сквозь шум в ушах слышу я звонкий
мальчишеский голос.
- Это не я! – возмутилась, по видимости, та самая Танька.
- Как это, не ты?! Корыто из-за тебя упало на Машкину
голову.
- Из-за меня?! Это ты меня толкнул! Смотри! У неё кровь на лбу!
А если ты её прибил?
- Не я! Ты сама о него ударилась! – горячо возразил мальчишка и
добавил грустным шёпотом. – Я слышал, доктор говорил, что Машка всё
равно не жилец. Может, она сама умерла, не из-за корыта?
Кровь? Какого-то ребёнка сильно поранили? Доктор? Здесь скорая?
Я зажмурилась, сконцентрировалась, собралась и постаралась сесть,
чтобы осмотреться – вдруг девочке нужна срочная помощь, а я тут
разлеглась. Медленно открываю глаза… О, Господи, Боже мой? Где
я?
- Не умерла она! Видишь, глаза открывает, - шепчет какая-то
девочка, глядя почему-то прямо на меня.
Оторопело понемногу осматриваюсь вокруг, держась одной рукой за
больную голову.
Понимаю, что сижу на полу. Или не на полу? Скорее, на чём-то
вроде очень низкой и твёрдой лавки. Недалеко валяется старинное
корыто для стирки. Я такие в нашем краеведческом музее видела,
когда водила детей на плановые экскурсии. Серые деревянные полы с
большими щелями выглядят старыми и пыльными. Откуда в нашем доме
культуры такие полы? Это часть декорации?
Дальше мой взгляд натыкается на множество грязных босых ног
разных размеров. Дети… На всех надеты костюмы серых и коричневых
оттенков, больше похожие на тряпьё, чем на нормальные штаны и
рубашки. Смотрят испуганно и с любопытством. «Не пугайтесь, милые,
Мария Михайловна сейчас встанет», - через силу растягиваю губы в
улыбке, чтобы они не волновались. Самому младшему мальчику лет
пять. Какой талантливый, однако, состав детишек в этом году в нашем
театре-студии! Все, как один, продолжают находиться в образе!
Окружили меня, смотрят с беспокойством.
Так. А где пострадавший ребёнок, у которого кровь на лбу?
А-а-а…, наверное, девочку уже в скорую унесли. Режиссёр
театра-студии, Анна Николаевна, конечно, с ней убежала, меня же,
по-видимому, попросила присмотреть за детьми, а я, от волнения,
свалилась с сердечным приступом – это в моей голове, наконец,
начала выстраиваться логическая цепочка произошедшего. Надо
встать.
При малейшем повороте головы, сразу чувствую головокружение,
поэтому очень осторожно смотрю по сторонам. Грубые бревенчатые
стены, окно, затянутое чем-то мутным, едва пропускающим тусклый
белый свет, похожий на дневной. Видимо, оттуда специально фонарём
подсвечивают. Какая интересная находка! Длинный стол с глиняными
мисками и деревянными ложками. Настоящая старинная изба, только
иконы не хватает и печи.
