В которой четыре взрослых мужчины пытаются вспомнить, каково это – влезать в авантюры.
Алексей.
– Мальдивы. Чистый песок, вилла, личный дворецкий, – тянет Илья, лениво поглаживая ножку бокала.
Илюха Муромский – бывший военный, а ныне владелец «Беркут Логистик». Говорит по существу, улыбается редко, работает много. Был женат на тонко чувствующей Алёнке, но нырнул с головой в строительство собственной империи, и жена ушла. С тех пор сердце Илюхи лежит на складе длительного хранения, класс – «хрупкое», доступ только по спец-паролю, который знает лишь одна-единственная.
– Скукота, – бурчу. – На Мальдивах песок каждый год одинаковый. Я проверял.
– Ты проверял только коктейли в баре, – невозмутимо парирует Никитос, листая ленту в планшете. – Можете считать меня снобом, но я бы поехал в Хаконе. Горячие источники, тихий сад, чайная церемония. Дзен на минималках.
Никитос Добрынин – владелец девелоперской компании и известный турист по дамским сердцам. Пятизвёздочные комплексы возводит быстрей, чем большинство из нас выбирают шампунь. Эстет, прекрасный оратор, но крайне непостоянный малый. Женщин соблазняет по щелчку пальцев, однако так же быстро сворачивает все ухаживания, оставляя на стенах чужих ожиданий фирменный логотип «Добрынин Девелопмент».
– Ник, да ты три часа продержишься без возможности обновить котировки, – фыркаю. – На четвёртом соберёшь Zoom-конференцию, прячась в зарослях бамбука.
Святогор хмыкает.
Святогор Волгин – гранитный утёс в дорогом пиджаке, основатель «Полярных Шпилей». Он возводит бетонные цитадели там, где другой человек даже колышек палатки не вобьёт. Он не из тех, кто растрачивает себя на эмоции. Свят честно полагает, что, если хоть раз дрогнет уголок его рта, тут же рухнет экономический баланс страны, поэтому он держит лицо лопатой, служа личным стабилизатором макроэкономики России.
Был женат, но крайне неудачно. Жена, холодная стерва, ушла к конкуренту, прихватит в собой базы данных компании. С тех пор Свят ещё сильней закрылся от людей.
– На Сейшелах новая линия вилл, – вставляет свои пять копеек Илья. – Персональный батлер отвечает даже за угол наклона шезлонга.
– Хочешь сказать, что тебе нужен батлер, чтобы шезлонг повернуть?
– Мне нужен порядок. Порядок равно отдых.
Официант приносит ещё устриц.
Богатые господа устрицами не наедятся, но без них картинка успешного успеха меркнет. Да и неплохие здесь устрицы, надо сказать.
Бар «Прометей» обосновался в самом конце Газетного переулка: вход без вывески, внутри тёмное дерево, бронзовые светильники и джаз, который вплетается в звон кубиков льда в бокалах.
Мы вчетвером сидим за дальним столом, выстроив шоты, как шахматные фигуры. Безуспешно пытаемся решить, кто куда отправится отдыхать этим летом.
Святогор наконец медленно отпивает из своего бокала.
– Швейцарская клиника «Клермон», – говорит, не глядя на нас. – Детокс, отказ от кофеина. Кровь берут каждое утро, полная диагностика, индивидуальная программа питания. Всё измеримо, прогнозируемо.
– Пре-кра-сно, – тяну. – Ну просто до слёз, Свят. Настоящий мужицкий отдых.
Святогор сквозь сдержанную гримасу всё-таки едва заметно улыбается. Милость небесная.
– А я предлагаю Эгейское побережье. – Никитос покачивает свой бокал, взбалтывая напиток. – Бутылка «Асиртико» на палубе, лекции от греческих историков, фестиваль современного джаза. Мягкая культурная перезагрузка мозга.
Мы все отпиваем глоток.
Неудобная пауза зависает над столом: богатым, сытым мужикам стыдно признаться, что от роскоши тошнит.
Мы слишком избалованны, чтобы отказаться от комфорта, и слишком пресыщены, чтобы радоваться ему.
Зеваю демонстративно, стучу пальцами по столешнице.
