Однажды к нам в деревню приехали к бабке Аграфене двое внуков Савелий и Василий. Правда внучата уже подросли немного, было им в ту пору лет под тридцать. Их матушка прислала, ну чтобы они бабуленьке помогли чем можно. Там крышу поправить, тут забор заменить, сям сарай залатать, чтоб куры не разбегались. Да только помощники с них так себе, они парни такие больше балагурить, да по девкам шастать и пивком иногда зарядится. Сказать по чести, пару деньков они честно что там латали и даже почти крышу поправили, но потом запал прошел.
К тому же были они оба заядлыми охотниками. Не сказать, чтобы очень, скорее по лесу побродить и сурка кого-нибудь подстрелить ради тупой забавы. А то и так лупят по всему что видят без разбору. Ну, а добыть птицу жирную какую или лося это навряд ли. Одним словом, вроде и охотник, а вроде бы и нет.
И вот значит на третий день надоело Савелию по крышам лазить, решил он в лес сходить живность пострелять. Зовет Василия, а тот накануне пирогов бабкиных отведывал да молоком запивал, ну всю ночь в нужнике и провел. Видать не зашло ему молоко коровье. У нас то все натуральное, не как в городе черт знает из чего сделано. Ну, да не суть.
Решил Савелий, раз такое дело, один идти. Ружье он наладил, патронов набил, бутиков нарезал с собой, да пол литра самогону взял, чтоб не скучно было. Там же в лесу то скукота без самогону!
Только он выходить из дому, так сразу в него бабка Аграфена вцепилась как клещ.
– Ты куда намылился? – спрашивает.
– Да так дичь в лесу пострелять, – простодушно ответил Савелий.
– Че очумел ты, что ли? У нас в лесу сам Леший бродит, со свету тя сведет и моргнуть не успеешь! Окстись, милок!
– Что вы свои суеверия мусолите, бабуля. Не верю я в эту ахинею! – ответил Савелий.
Отцепил он руку Аграфены и пошел из избы. Вышел на улицу идет такой, головой качает, вспоминая бабкины причитания. А тут сосед ему из окна выглядывает и пальцем у виска крутит. Ну Савелий и плюнул в его сторону, типа сам ты дурак и знай пошел своей дорогой.
Пока по дорогам к лесу шел все вроде нормально, настроение отличное, воздух свежий, птички поют везде. Одним словом – благодать! Как только в лес поглубже зашел, так и настроение стало как-то падать, вроде и воздух то уже не тот, а через полчаса и птичек слышно не стало. Что за наваждение? И тут как говорится, чем дальше в лес, тем больше дров.
Идет наш Савелий по лесной чаще, а вокруг ни души, ни звука. Просто гробовая тишина стоит. У него от этой тишины мурашки по спине и жуть пробирает до костей. Тут Савелий и вспомнил по самогон. Вытащил он из-за пазухи свою бутыль, да как отхлебнет что есть духу. По-нашему, так сказать, по-братски! Вроде полегчало минут на пять десять. Идет он дальше. Вдруг слышит хруст где-то за спиной. Он опять в страх, аж пот прошиб его холодный. Ну и конечно за ружье хвать и наперевес. Оглядывается, а там никого. Ни души. Да что за ерунда такая?
Ружье Савелий опустил и пошел дальше, но уже по сторонам зыркает. Везде все тоже тишина стоит и даже деревья от ветра не колышется. Хотя до этого ветерок такой приличный был. Савелий понимает, что тут что-то не так, но идет дальше. Боится, но идет.
К месту надо сказать, Савелий наш такой здоровенный парень был, ростом так под метр девяносто, весу килограмм около девяноста. Штанги тягал и боксом немного занимался. Да и ни разу ни робкого десятка он. Никого отродясь не боялся. Один против троих выходил биться и еще им же и навтыкал. А тут его впервые страх одолел. Ему даже самому себе признаваться было стыдно, не то, что кому-то рассказать. Потому и шел он дальше, правда дробовик свой не выпускал из рук.
