Университет Торонто, лаборатория нейробиологии.
15 октября 2025 года, 21:47.
Эмили Торнтон провела ладонью по холодной поверхности металлического стола, чувствуя, как дрожат пальцы. Сорок два года научной карьеры, три степени, бесчисленные публикации в Nature и Science – и всё это привело её к этому моменту. К кристаллу.
Он лежал перед ней в специальном контейнере, окружённый датчиками и проводами, как пациент в реанимации. Прозрачный, размером с куриное яйцо, с мерцающими внутри включениями, которые при определённом освещении напоминали замёрзшие молнии. Коллеги из археологической экспедиции в Нунавуте клялись, что нашли его в слое вечной мерзлоты возрастом более десяти тысяч лет. Инуиты называли его "сернак" – "тот, кто помнит".
– Эмили, ты уверена? – голос доктора Чена донёсся из динамика интеркома. Весь исследовательский комитет наблюдал за экспериментом из соседней комнаты через бронированное стекло. – Мы можем отложить на завтра.
– Нет, – твёрдо ответила она, не отрывая взгляда от кристалла. – Если моя теория верна, то генетическая память хранится не только в ДНК, но и в квантовых структурах нейронов. Этот минерал может служить катализатором для извлечения этих воспоминаний.
Эмили надела на голову шлем с электродами. Десятки тонких проводов тянулись от него к компьютеру, который должен был фиксировать любые изменения в мозговой активности. За окном лаборатории мерцали огни вечернего Торонто, а где-то далеко на севере, знала она, небо озарялось зеленоватыми всполохами северного сияния.
– Начинаю сканирование, – объявила она, включая оборудование.
Первые минуты ничего не происходило. Кристалл лежал неподвижно, мониторы показывали обычную мозговую активность. Эмили почувствовала разочарование, поднимающееся из глубины живота. Может быть, она ошибалась? Может быть, древний минерал – всего лишь красивый камень, а не ключ к тайнам человеческой памяти?
Но затем что-то изменилось.
Кристалл вспыхнул.
Не внешним светом – он словно загорелся изнутри, мягким, пульсирующим сиянием. И в тот же момент Эмили ощутила странное головокружение.
– Эмили! Твои показатели зашкаливают! – закричал Чен, но его голос казался доносящимся откуда-то издалека.
Мир вокруг начал размываться. Стены лаборатории словно растворялись, уступая место чему-то другому. Эмили попыталась снять шлем, но руки не слушались. А кристалл пульсировал всё ярче, в такт с её сердцебиением.
И тогда она увидела её.
Видение первое.
Женщина сидела среди обломков того, что когда-то было современным офисом. Разбитые экраны, оборванные провода, тёмные мониторы – всё это лежало вокруг неё, как кости мёртвого дракона. Она была примерно тридцати пяти лет, с короткими тёмными волосами и усталыми глазами программиста, который слишком долго не спал.
– Опять сбой в квантовой системе, – бормотала женщина, перебирая что-то в руках. – Третий за неделю. ИИ ведёт себя так, словно словно забывает, кто он.
Эмили попыталась заговорить, но поняла, что у неё нет голоса в этом странном сне. Она могла только наблюдать, чувствовать эмоции этой незнакомки, переживать её воспоминания.
– Сара, – окликнул кто-то. – Сара Маккензи! Нужно эвакуироваться. Центральный сервер полностью отказал.
Сара – значит, её звали Сара. Эмили почувствовала, как имя отпечатывается в её сознании. И внезапно она знала больше. Ванкувер, 2032 год. IT-корпорация "Квантум Солюшнс". Первые признаки того, что позже назовут Великим Отключением.
Но как она могла знать всё это?
Сара встала, отряхивая пыль с джинсов. В её руках был маленький чёрный диск – резервный накопитель с последними рабочими алгоритмами. Последняя надежда.
– Они не хотят слушать, – прошептала она. – Говорят, это просто временный сбой. Но я вижу паттерн. Система деградирует, словно забывает сама себя. Сначала квантовые компьютеры, завтра – обычные процессоры, а потом.
