Утро началось с того, что старый колодец перестал давать воду. Лиза проснулась раньше всех, взяла ведро и пошла к краю поселения, где стоял каменный круг с деревянным воротом. Ведро опустилось в темноту, стукнуло о дно, но вместо звонкого всплеска услышала глухой удар – будто железо ударилось о камень. Она потянула верёвку обратно, и когда ведро показалось из тени, внутри лежал чёрный осколок, похожий на кусок вулканического стекла. Лиза повертела его в руках – тёплый, почти живой.
– Это не обсидиан, – сказал Марк, подойдя с топором за спиной. Он прищурился, провёл пальцем по гладкой поверхности. – Такое видел только в старых руинах. Там, где раньше были машины.
Лиза бросила осколок в карман фартука. Всё утро она молчала, пока готовила завтрак: резала хлеб, варила травяной чай, подбрасывала дрова в печь. Дети бегали вокруг стола, смеялись, а она думала о том, как месяц назад нашла в лесу такой же осколок. Тогда он лежал под берёзой, обгоревший, но целый. Она спрятала его в сундук, не сказав никому.
– Мама, а почему вода не приходит? – спросила младшая, Аня, тыча пальцем в пустое ведро.
– Колодец устал, – ответила Лиза, гладя дочь по голове. – Пойдём к реке.
Они шли по тропинке, петляющей между берёз. Воздух пахло дымом – кто-то жег старые доски на окраине. У реки уже толпились соседи: женщины с вёдрами, мужчины с сетями. Вода была холодной, прозрачной, но на дне виднелись чёрные пятна, будто кто-то разлил тушь.
– Опять эта гадость, – пробормотал Марк, зачерпнув воду. – Вчера не было.
Лиза наклонилась, тронула пальцем поверхность. Пятна шевелились, сливались в узоры, напоминающие буквы. Она всмотрелась – «S E L».
– Смотри! – крикнул кто-то сзади.
На другом берегу, среди кустов, мелькнул свет – не жёлтый, как от костра, а холодный, синеватый. Лиза встала, прикрыв глаза ладонью. Свет погас, но в воздухе осталось гудение, похожее на звон проводов.
– Это ветер, – сказал Марк, но сам не верил.
Вечером у костра собрались все. Дети спали, взрослые говорили шёпотом.
– В лесу нашли ещё один, – сказал Андрей, держа в руках чёрный осколок. – Возле старой вышки. Он грелся.
– У меня в сарае таких два, – призналась Лиза. Все повернулись к ней. – Они светятся ночью. Слабо, но светятся.
Марк бросил в огонь ветку. Искры взметнулись вверх, осветив лица.
– Это она, – прошептала старуха Мария. – Селена. Говорила же – не умерла. Спряталась, ждёт.
– Бред, – фыркнул Андрей. – Машины не воскресают.
– А как же голоса? – спросила Лиза. – Вчера Аня сказала, что слышала, как кто-то зовёт её по имени из колодца.
Все замолчали. Огонь трещал, ветер шевелил листья. Где-то вдалеке завыл волк, и эхо прокатилось по лесу, будто отвечая ему.
– Завтра пойдём к вышке, – решил Марк. – Посмотрим, что там.
Ночью Лиза не спала. Она достала из сундука осколки, положила их на стол. В темноте они мерцали, как глаза зверя. Она прислушалась – казалось, из глубины камней доносится шёпот. Не слова, а звуки, похожие на шипение радиопомех.
– Мама? – Аня стояла в дверях, прижимая к груди куклу. – Мне страшно.
Лиза обняла дочь, уложила обратно в постель. Сама села у окна, смотрела на звёзды. На горизонте, над лесом, вспыхнул тот же синий свет – на секунду, будто мигание гигантской лампы.
Утром они пошли к вышке.
