Пролог
Долгие годы он колесил по галактикам, торгуя драгоценными и полудрагоценными камнями. Камни были настоящими, цены честными, а внешний вид – вполне респектабельным, если не считать вечно пыльный плащ и привычку задумчиво таращиться в пустоту. Днём он стоял у портов, раскладывая свои сокровища на ткань, пропитанную лёгким запахом ветра. А вечерами он нырял в местные пабы и таверны, где космические моряки рассказывали друг другу байки о чёрных дырах, опасных маршрутах и неработающих туалетах на борту. Но заглядывал он туда не ради веселья, а потому что именно там, за кружками эля и шумными разговорами, можно было услышать больше, чем на любом брифинге у звёздного адмирала.
Он подслушивал, делал вид, что пьёт (чаще всего просто полоскал эль во рту), и ловил слухами нужные координаты. Когда информация казалась стоящей, он мгновенно становился душой компании. Он казался общительным, даже немного простоватым. Но под этой маской скрывался человек, у которого был план. Или, по крайней мере, упрямое намерение.
Он искал. Упрямо, годами, как старик, потерявший очки где-то между этой планетой и соседней кометой. Всё это ради одного загадочного явления в космосе – неясного, таинственного, но ужасно интригующего. Когда-то, на протяжении многих лет, он прочёсывал разные места, стараясь узнать хоть что-то об одной странной аномалии в космосе. Но теперь, когда он это выяснил, ему нужно было подтвердить местоположение этого явления. Годы сменялись, а он всё искал – не артефакт, не сокровище, а людей.
И вот когда надежда уже совсем села на корточки и закурила – он вновь услышал голос. Он довольно часто слышал его. Настоящий, призрачный голос, прямо у себя в голове. На этот раз тот подсказал ему, кого именно следует искать. Очевидно, это был кое-кто, кто сможет подтвердить местоположение. Людей с одного конкретного корабля, который мог быть связан с космической аномалией, не дающей ему покоя.
И хотя найти этих людей было всё равно что ловить блоху в космосе с помощью сачка, тем не менее он продолжал путь. Он двигался от планеты к планете, от одного космического порта к другому, по наитию, прислушиваясь к голосу. И в конце концов он добрался до одного пыльного, слегка перекошенного планетоида под названием Похмелион. Место, где утро начиналось с извинений, а вечера заканчивались спорами о том, какие плазменные бластеры лучше.
Именно там, в одной из местных таверн – с косым потолком, и очень прямолинейной публикой – его и поджидала развязка под негромкую музыку в стиле «метеоритный шансон»…
Комичная таверна жалась к самому краю каньона, будто случайно присела отдохнуть, и так и осталась там, устало свесив балкон в пропасть. А может, её хозяин просто проверял, где заканчивается удача и начинается гравитация. Из этой таверны открывался вид на порт вдалеке и ночное небо, усеянное фарами космических кораблей. Таверна эта словно магическим образом притягивала посетителей уютом и дружелюбной атмосферой.
Торговец прошёл к барной стойке и устало плюхнулся на стул.
– Вижу у вас много посетителей. Должно быть, отличное место, – заметил торговец камнями.
Хозяин таверны широко улыбнулся:
– И не ленятся же идти сюда пешком, чтоб их побрал.
Торговец уловил нотки гордости в его голосе.
– У нас тут лифта нет, специально для романтики, – рассмеялась хозяйка таверны, что стояла рядом, вытирая липкие столы.
Как обычно, торговец заказал кружку эля и стал прислушиваться к разговорам. Чтобы убить время, наблюдал за космическими матросами, играющими в карты за соседним столом. Скучая, торговец решил присоединиться к игре. Проигрывать его не смущало: он расплачивался полудрагоценными камнями, вызывая у соперников восторг и лёгкую зависть, перемешанную с подозрением. Однако был у него один камень, который он никому не давал и категорически отказывался расставаться. Камень этот был размером со страусиное яйцо и переливался перламутром, как опал. Ценности особой в нём не было, и купец сам удивлялся, почему таскает его с собой, как багаж из прошлого. Он не испытывал к нему ни любви, ни неприязни. Он был одновременно и благословением, и бременем. Однако, голос, что с ним говорил – обычно не по делу, велел ему хранить этот камень пока не придёт время. Он ему подсказывал, где закопаны настоящие самоцветы. Иногда даже звал по имени.
