Соленые ночи, соленые
дни.
Тянутся к сердцу лучи
маяка.
Сердце любимой - заветный
причал.
Черная Пустошь манит
моряка.
Стелется низко дым над
волной,
Грохот сраженья зовет
побеждать.
Призрак любимой парит над
кормой -
Черная Пустошь умеет
ждать.
А-хой майна, а-хой
вира.
Нас окружает без счету
бойцов!
Грань между жизнью и
смертью тонка.
Меченый зверем сжимает
кольцо -
Черная Пустошь, спаси
моряка!
Клонит корабль, рвет
паруса,
Крутит и хлещет, и режет
волной.
Кровью и смертью
смывается страх -
Черная Пустошь не будет
вдовой.
А-хой майна, а-хой
вира.
Звезды качнутся, глядя на
бой!
В свете луны не дрогнет
рука.
Это неважно в каком из
миров
Черная Пустошь хранит
моряка.
Соленые брызги пронзят
небеса,
Волны укроют сияние
луны.
Дно устремится навстречу
глазам -
Черная Пустошь, теперь мы
одни.
_________
Песня из буктрейлера, её
можно послушать и посмотреть видеоряд,
перейдя в буктрейлер из
аннотации.
Слова - мои. Музыка и
исполнение - Марго Генер.
Небо полыхнуло белым. Раскат грома
прокатился с такой силой, что меня дернуло.
Вжав голову в плечи, я опасливо
подняла взгляд к затянутому тучами ночному небу. В этот момент на
щеку упала холодная капля и прокатилась холодной дорожкой к шее. Я
дернулась, откидывая рыжие локоны, но за каплей упала следующая, и
через секунду тысячи струй обрушились на Аварон, Город забытых.
Хлопнув по коврику, на котором летела
с вечерних гуляний, я приказала:
- Гони быстрее!
Коврик недовольно шевельнул левым
краем, а я повторила:
- Да быстрее же! Вымокнешь,
разобьемся оба.
Коврик ускорился, в ушах засвистел
ветер, а лицо облепила водяная пленка. Наконец, рассекая потоки
воды, мы влетели в окно башни и грохнулись пол.
Пару секунд приходила в себя,
мысленно проверяя, все ли кости на месте, а когда подняла голову,
передо мной застыла экономка с таким взглядом, что захотелось
провалиться в подвал.
- Мисс Элизабет... - проговорила она
холодно.
Мои очки, в которых люди выглядят
эльфами, а лошади единорогами, соскользнули с носа. Я попыталась
поправить, но они снова упали, на этот раз до подбородка, повиснув
левой дужкой на ухе.
С брезгливостью и изумлением, словно
ей подали жабу вместо ванильного пудинга, Бенара наблюдала, как я
воюю с тетушкиным подарком, пытаясь не дать ему разбиться о пол.
Губы экономки презрительно кривились, нос морщился, а глядя на ее
тощую фигуру казалось, что хозяйка здесь она.
Когда я, наконец, поднялась, водрузив
розовые очки на место, экономка резко вскинула подбородок. Изумруды
в оттянутых мочках качнулись, а Бенара произнесла:
- Вас вызывают к его светлости...
Извольте привести себя в подобающий вид.
Она окинула меня очередным взглядом,
который любого другого непременно размазал бы по полу, и
добавила:
- Насколько это вообще
возможно...
Я торопливо осмотрела себя.
После Ночи костров платье
превратилось в опаленное тряпье с дырами размером с дыни. Лоскуты,
которые остались от подола, поднимаются ветерком, что влетел следом
в раскрытое окно. Чулки на колене разлезлись, а носок туфли
беспощадно стесан.
Я защелкала пальцами, пытаясь
срастить дыры. Но насквозь пропитанное противомагическим раствором
платье не пожелало слушаться.
С выражением осуждающего сочувствия
экономка посмотрела на мои старания сверху вниз потому, что выше
меня на голову. А я гордо поправила перемычку, что скрепляет
розовые стеклышки на носу, и замерла с невозмутимо-вопросительным
видом, мол, кого мы ждем.
Бенара потянула носом воздух, глаза
при этом расширились. Я последовала ее примеру, и сердце в груди
замерло.
В воздухе намертво застыл едкий запах
грозы и химических реактивов, вперемешку с магическим, отдающим
аммиаком, дымом.
