Школа Лысой Горы. Тайны Калинова моста.

Она вернулась. Не вернуться просто не смогла.

Да, глупо. Безнадёжно. И ещё раз глупо.

На холме высилась школа, блестя стёклами окон и красным кирпичом стен. Дорога к ней была непривычно пустынна – каникулы закончатся лишь завтра, а сегодня воскресенье, выходной. У массивных ворот внутреннего двора неподвижно застыла высокая фигура, не отбрасывающая тени в солнечных лучах. Чёрные волосы, бездонные глаза, прекрасный лик ангела – вечно молодого и полного мистических, потусторонних сил.

Её прекрасный директор... Дыхание Василисы сбилось, сердце застучало и горестно сжалось.

Боль потери спустя долгую-долгую неделю не стала меньше ни на йоту. Боль была все той же – той, что она ощущала, когда после выписки из больницы бродила по Энску, бросив у супермаркета свою машину. И сидела у стелы с именами бойцов, павших в годы Великой Отечественной Войны. Василиса помнила, как ближе к ночи зашла в магазинчик, торгующий спиртным, и выбрала бутылку крепленого вина, намереваясь поступить подобно многим ищущим истину в этом напитке. Магазинчик работал круглосуточно, о чем сообщала вывеска перед входом. Ассортиментом он красовался весьма богатым, а кроме большого зала с алкоголем имелась еще и скромная стоечка с минимальными закусками: сыр и колбаса в нарезке, чипсы, сухарики, чай в пакетиках и кофе.

– Девушка, алкоголь после десяти вечера продавать запрещено, – заявила ей продавщица на кассе, – а уже начало двенадцатого.

Василиса очнулась от горестных переживаний и постаралась уразуметь сказанное.

– Но в чем тогда смысл вашей круглосуточной работы, если вы все равно с десяти вечера до десяти утра продавать товар не можете? – поразилась Василиса, которой аналитический склад ума не позволил пройти мимо такого явно не логичного решения. Ведь хозяину магазина продавцам за ночную смену больше платить надо, так в чём цель пустопорожнего просиживания за прилавком двадцать четыре часа кряду?

– Чай и кофе мы можем продавать, – указала продавщица на притулившуюся у выходной двери узенькую полупустую стоечку. – Сыра, колбасы возьмите.

Василиса глянула на слегка уже позеленевшую колбаску, покрытые пылью пакетики с чипсами и сильно усомнилась в том, что торговля ими в ночное время идет настолько бойко, что оправдывает круглосуточную работу магазина. Впрочем, ей сейчас было не до очередных загадок провинциальной России.

– Чаем горю не поможешь, – вздохнула она, категорически не желая расставаться с вином.

Женщина на кассе посмотрела участливо и прониклась её жалким видом.

– Случилось что? – спросила она.

– Любимый человек... – Василиса запнулась, не в силах произнести вслух горькую правду, и сжала зубы, чтобы вновь не разрыдаться. Вздохнула-всхлипнула, подавившись слезами, которые никак не желали закончиться. Слова не шли, но добросердечная женщина без объяснений поняла, что с любимым человеком всё сложилось у неё не просто.

– Несчастья никого стороной не обходят, никого не щадят: ни молодых, ни старых, всем полной мерой горя отвешивают. Ну, вы точно не из контроля, да и местная вроде бы, так что давайте-ка вашу бутылку. Наличными заплатить сможете?

Василиса кивнула. Продавщица подышала на блестящую акцизную наклейку со штрих-кодом, аккуратненько отлепила ее, выдвинула ящичек стола с двойным дном и быстренько сунула в потайное отделение блестящий прямоугольник в большую компанию к таким же наклейкам.

– Вы берите, а я утром по кассе покупку проведу, чтоб по закону все было, без нарушений.

С этими словами Василисе отдали ее вино. Скромная стоечка с чаем-кофе у двери приобрела новый весомый смысл. Стало понятно и то, почему именно в утренние часы наблюдается пик продаж алкоголя. Хитра Россия-матушка, так просто законами ее не проймешь!