Знала ли я что-нибудь об аномальных зонах? Нет. Этот вопрос меня
не интересовал. Знала ли я что-то о женских колониях? Тоже нет.
Зачем законопослушной домохозяйке, матери шестилетнего сына думать
об этом.
Я – домашняя девочка из благополучной семьи, любительница
средневековых английских романов, укрытая супругом от финансовых
проблем, спрятавшаяся в скорлупе семейной жизни, попала в колонию –
поселение, расположенную в окружении тайги и болот. Теперь я знаю,
что аномальная зона – это ни рассказ из журнала «Чудеса и
приключения», которые выписывали родители много лет подряд, ни
выдумки телевизионщиков, из пальца высасывающих сенсации про
необычные места и явления. Это страшное место, а я та про кого
говорят, не боец.
Ради кажущейся безопасности много лет я терпела властного
супруга, чтобы в одночасье по его же воле очутиться в преисподней.
Муж заплатил за этот лагерь, чтобы срок с двух лет уменьшился до
двух месяцев. Дома ждал сынок, и я, конечно, согласилась. Два года
без матери для ребёнка могли превратиться в два года кошмаров и
слёз. С таким как у него отцом и врагов не надо.
Два месяца в особом лагере – это недолго, уговаривал он меня,
уговаривала я себя. Всё это ненадолго. Увы, я не знала, на что
подписалась. Как шепнула мне мрачная женщина, покидающая
колонию.
— Добро пожаловать в Шоколадный ад!
Шел четвертый день пребывания в лагере. Меня немного успокаивало
то, что здесь отбывали наказание женщины, совершившие преступление
по неосторожности, а также те, кто впервые совершил преступления
небольшой или средней тяжести. Такие дуры, как я, наверное, тоже
были, но разговаривать и делиться своими историями у нас особо не
было возможности. Через два месяца я покину это место, надо немного
потерпеть. Мысли сворачивали к сыну, ради благополучия которого я
очутилась здесь.
В окрестности лагеря нас доставили на вертолёте, что сразу
заставило насторожиться. В пассажирском отделении было примерно
тридцать женщин и три охранника с автоматами. Разговаривать при
шуме винтов было невозможно, поэтому я закрыла глаза и постаралась
уснуть, как и все другие. Не познакомиться, не рассмотреть друг
друга – все женщины казались серыми и утомлёнными.
Вертолёт приземлился, и мы, подгоняемые окриками, вышли на
небольшой аэродром – брошенную взлётку, на краю которой приютилось
древнее строение. Между бетонных плит повылезла трава, деревья
подступали со всех сторон к взлётной полосе, и никакого ограждения
вокруг.
Нас встречала группа женщин в сопровождении трёх человек и
черный автомобиль тойота тундра. Машину подогнали к входу
вертолёта, откуда в открытый кузов пикапа парни слаженно начали
выгружать коробки с продуктами. Женщины остались без охраны, и две
группы неожиданно смешались друг с другом. Охранники закричали на
нас, требуя разойтись.
Сердце сжалось от вида женщин, покидающих это место. Они
выглядели какими-то потухшими, словно ещё не осознали, что летят на
свободу. Охрана из вертолёта выгрузила коробки и принялась за
узниц. Женщины торопливо исчезали в черном брюхе самолёта, я с
тоской провожала каждую, мечтая очутиться на её месте.
Наша группа сбилась в кучу, жадно наблюдая за молодыми парнями в
черных куртках с нашивками ФСИН на груди, распределявшими коробки в
кузове. Они помахали командиру вертолёта, двое из них сели в
машину, и она отъехала на безопасное расстояние. Мы, подгоняемые
третьим охранником, двинулись вслед за автомобилем. Не успели
оглянуться, как вертолёт взлетел над лесом, увозя счастливиц на
волю.
Охранник велел построиться парами. Я оказалась в последней паре
с высокой брюнеткой примерно моего возраста с огромными наращенными
ресницами, широкими модными бровями и надутыми губами. Меня она
игнорировала, пытаясь привлечь внимание охранника.
