Боевой экзоскелет марки «Джаггернаут» едва умещался в пещере, и
я отключил силовое поле, чтобы не ощущать давления горной породы.
Манипуляторы и верхняя часть то и дело цепляли стены и потолок, и
приходилось двигаться очень осторожно и по минимуму, все больше —
стоять истуканом, бдеть.
Плюс ко всему уже десятый час я варился в собственном соку,
истекая потом. Что-то было не то с теплообменом скафандра.
Подавив нереализуемое желание почесать спину, я посмотрел на
четырех исследователей. Те копошились у таинственной плиты,
виновной в моей командировке сюда, на Марс. Черная матовая
поверхность плиты, частично поглощая свет прожекторов, возвращала
его в виде тусклого мерцания, отчего казалось, будто серебристые
скафандры ученых фосфоресцируют.
Я сморгнул каплю пота, подумав, что и с влагообменом тоже
непорядок, и, когда вернемся на базу, надо бы показать экзоскелет
технику. «Если вернешься, — вкрадчиво зашелестел голос паники. —
Вдруг со скафандром что-то серьезное?»
Но поддаться панике — подвести команду, потому я терпел.
Разминая мышцы, покрутил шеей. Хрустнули затекшие суставы, и
одновременно лязгнул металл — экзоскелет частично повторил мои
движения.
В узком тоннеле, недавно вырытом чуть правее плиты, рокотал
бурильщик. Робот уже зарылся метров на сорок, а вибрации от
бурения, отдававшиеся от камня и просачивающиеся даже сквозь
экзоскелет и костюм-скафандр, стали привычными. Казалось, что они и
во сне будут меня преследовать.
Прислушавшись, я заметил изменение в ритме: вибрации стали
протяжней и сильней. Как надсадный звук мобильной пилы,
наткнувшейся на что-то тверже, чем дерево, даже заломило в зубах.
Возможно, каменная порода, окружавшая плиту, местами была намного
плотнее обычной, словно впитала часть загадочных свойств. Поэтому
бурильщик работал медленно, а техник часто менял сломанные алмазные
буры.
— Эй, кэп! — раздался голос Джоанны в динамиках шлема. — Долго
нам еще тут торчать? Не пора ли яйцеголовым сворачиваться?
— Совсем вы разболтались, рядовой Хаец, — проворчал я в ответ. —
Торчать будем столько, сколько нужно.
— Виновата, капитан Райли, но мы не в армии! — издала смешок
Джоанна. — Так что там с яйцеголовыми?
Я ответил не сразу. «Тр-р-р-у-у-у!» — прокатилось вибрациями по
корпусу экзоскелета, и вдруг бурильщик затих. Я ждал, что сейчас он
возобновит работу, но пауза затянулась.
— У них что-то происходит… Кажется, они потеряли бурильщика, —
сказал я наконец и подобрался, глядя, как один исследователь сунул
голову в лаз. — Короче, на базу пока не собираются. Расслабься,
Джо, ученые тоже люди, к тому же не очень выносливые. На
питательных картриджах долго не протянут.
— Вас поняла, капитан, — вздохнула Джоанна. — Ждем, пока у них
закончится питание.
— Или кислород, — добавил Алекс Волошин, ее сегодняшний
напарник. — Быстрее бы на базу — пожрать, выпить, послушать, как
наш командир играет на губной гармошке…
— Не засоряйте эфир, — ответил я, улыбаясь.
Джоанна Хаец всегда была нетерпелива, а от такой унылой смены
наверняка тихо выла. Вот же работа у нее — дни напролет стоять
истуканом у входа в тоннель на дне марсианского кратера! Завтра
надо будет заменить ее с Волошиным на Рамиреса и Квона, которые
сейчас несут службу рядом со мной.
Отключившись, я подошел ближе к ученым — мало ли что случится.
Вряд ли из темноты тоннеля выскочит какой-нибудь монстр, но
повредить скафандр или что-то сломать себе эти люди вполне
способны. Были уже прецеденты даже за то недолгое время, что я
здесь проработал.
В этом регионе Красной планеты — близ кратера Скиапарелли — всем
заправляла Первая Марсианская компания. Ее усилиями здесь раскрылся
силовой купол колонии людей и велась добыча гелия-3. Когда
шахтерский робот наткнулся на загадочную плиту, еще одним
направлением деятельности компании — засекреченным, разумеется, —
стали археологические раскопки.
