В первый раз я увидела лорда
Эттрейо, когда он пришел забирать меня из сиротского приюта.
Точнее, это был скорее аналог детской тюрьмы, но официально он
назывался «Дом беспризорников Тимбрандского округа».
— Вот все наши лучшие кандидатки, —
угодливо сгибаясь, произнесла госпожа Иман, распахивая дверь перед
высоким господином в роскошных одеждах. Я недоверчиво прищурилась:
неужели тиланский шелк?
Конечно же, госпожа Иман врала, как
всегда. Тут, в зале для работы, собрались не «лучшие кандидатки», а
просто все девочки, которые сейчас были в ее распоряжении. Надолго
в приюте не задерживались: госпожа Иман поставляла «товар» в
десятки борделей по всей Драконьей империи. Я пробыла тут целых три
месяца лишь из-за безмерной жадности женщины — она все надеялась
сбыть меня подороже.
Мы дружно встали и согнулись в
неуклюжих поклонах: девочки тут были в основном из деревень,
незнакомые с этикетом. Звук шагов — похоже, господин посетитель
медленно шел вдоль нестройного ряда воспитанниц. Вот край его
расшитых светлых одежд проплыл мимо меня. Интересно, зачем ему
понадобилась сирота? Не хватает работников на кухне? Но за слугами
обычно приходят управляющие, а не господа лично.
Вообще-то, работорговля была
официально запрещена в Арданфоле, или Драконьей империи. Но, как и
многим запрещенным вещам, это ничуть не мешало ей процветать.
Раскошелиться на раба один раз было дешевле, чем платить зарплату
слуге, и поэтому многие приобретали невольников на торгах либо
выкупали должников из тюрьмы. Ну или забирали себе осиротевших
детей, как сейчас.
Шаги уже было удалились, как вдруг
снова зазвучали громче, и через пару мгновений я осознала, что
незнакомец остановился напротив меня.
— Прекрасный выбор, мой господин, —
госпожа Иман тут же поспешила к нему, — вы не пожалеете! Она очень
работящая, и… э-э-э… послушная, — женщина, вероятно, попыталась
вспомнить еще какое-нибудь положительное качество, но не смогла, и
поэтому еще раз восхитилась: — Очень хороший тов… кхе-кхе… очень
хорошая девочка.
Да, товаром мы и были.
— Сколько ей лет? — спросил
посетитель. До меня доносился легкий запах мороза.
— Отвечай господину, — потребовала
госпожа Иман.
Я наконец осмелилась выпрямиться.
Мой взгляд встретился с серыми глазами стоящего напротив мужчины,
внимательными и спокойными.
— Пятнадцать, господин, — произнесла
я.
— Многовато, — отозвался он,
впрочем, не отводя от меня взгляда. —Мне нужен кто-то помладше, чье
сознание было бы, как податливая глина, чтобы я смог воспитать его
в традициях нашей семьи.
А, так он, получается, из
извращенцев? Определив посетителя в какую-то понятную мне
категорию, я даже слегка расслабилась. Теперь ясно, чего он ищет. К
счастью, я ему не подхожу.
— У меня есть тов… девушки на любой
вкус, — всполошилась госпожа Иман. — Вот Инита, ей двенадцать,
очень…работящая девочка!
Работоспособность, по мнению госпожи
Иман, была главным достоинством, и поэтому она так часто упоминала
данное качество.
— Нет, беру эту, — медленно
отозвался мужчина и наконец отвернулся от меня.
Я незаметно вздохнула. Попасть в дом
к состоятельному человеку, с одной стороны, было лучше, чем
оказаться в борделе… Но вот достаться извращенцу, конечно, не
хотелось. Не повезло мне.
Однако моего мнения, конечно же,
никто не спросил, и уже через несколько минут я вышла из дверей
приюта.
— Приходите еще, господин, мы всегда
будем вам рады, — госпожа Иман, не переставая, кланялась и
счастливо улыбалась. При каждом поклоне в ее кармане звенел мешочек
с монетами, перекочевавший к ней из рук моего свежеиспеченного
хозяина. — У нас как раз планируется свежий привоз… то есть,
кхе-кхе, мы постоянно предоставляем кров новым сироткам, которые,
бедняжки, ищут дом!
