Она впорхнула в легком розовом платье, расшитом по подолу
бисером, сняла изящную шляпку, украшенную крошечными незабудками,
взбила тонкими пальчиками пепельные локоны, огляделась вокруг. И
застыла.
Это же ужас! Это же кошмар! Никакой утонченности, никакой
изысканности! Нет, комната просторная и вроде бы – светлая. Два
больших стола, правда, в углах – сундуки какие-то, на окнах
совершенно простые цветы.
А где, где изящная софа с небрежно оставленной шалью? Где
хрустальная ваза с этими, как их… каллами? Фарфоровая конфетница с
монпансье?! Томик утонченных элегий, опять же. Что за условия
труда? Где уважение к ней – Музе?!
За столами сидели два Автора и, уставившись на прекрасную
гостью, хлопали глазами.
Один быстро набрал на компьютере: «Это к нам?!»
«ВИДИМО…»
«Э-э-э…»
В это время Муза, сдвинув брови, смотрела неодобрительно на
баночки варенья, кожуру от недавно съеденных мандаринов (авторам
так и хотелось пробормотать: «Только что съели – не успели еще
убрать»), горку бумажек-напоминалок, где неровным почерком были
написаны разные обрывки фраз, и в конце концов ее взгляд уперся в
распечатанные на принтере фотографии.
– Это… это кто? – наконец подала голос гостья.
– Герой, – ответил один из Авторов.
Второй в это время спешно скидывал в мусорное ведро кожуру от
мандаринов.
– Второстепенный? – с надеждой уточнила Муза.
– Да, – закивал головой Автор. – То есть нет. Главный.
– Угу, – подтвердил второй, высовываясь из-под стола.
– Ну, знаете ли… – Муза открыла расшитую бисером сумочку,
достала из серебряного портсигара длинную тонкую сигарету и
закурила. – Это не герой, это… Вы вообще представляете себе, кто
такой герой? Герой – это... нет, лучше сами ответьте мне на вопрос,
кто такой герой.
– Человек, – хором ответили Авторы.
– Сверхчеловек! Сверхчеловек! – подняла указательный палец вверх
Муза. – А не обычный человек. Он обязан уметь все. У него не должно
быть слабостей. Кроме героини, естественно. Вы посмотрите на этого
героя: ни коня, ни «феррари», ни доспехов… просто Ванька! Роман
должен быть красивым, понимаете? Романтичным! Изысканным, изящным,
завораживающим… А у вас герой в кедах!
Авторы, опустив головы, молчали.
– А это еще кто?
Взгляд гостьи наткнулся на другой лист, который находился под
блюдцем с фантиками. Муза постучала пальцем по сигарете, пепел упал
на блюдце. Прекрасное создание вытащило фотографию.
– Пенза, – припечатала она. – Это не Нью-Йорк, не Лондон, не
даже Москва. Это Пенза!
– Ну… – замялись Авторы. – Пенза… а что? Хороший город…
– Но не для героини! – отрезала прибывшая.
Муза затушила сигарету и начала ходить по комнате, красиво
заламывая руки, совсем как актриса немого кино:
– Куда меня отправили! Куда меня отправили?! Вы! – она
уставилась на притихших Авторов. – Вы, самоучки! Вы сидите здесь, в
этой ужасной комнате, вы ничего не понимаете в красоте, вы даже
встретить Музу не умеете подобающе! Где моя софа? Где арфа? Где
приют мечтаний и грез? У вас тут… это чердак какой-то, а не
колыбель Вдохновения… я не могу работать с такими героями… не могу…
Ах, как раскалывается голова, как сдавливает виски… я не могу
вдохновлять в таких условиях!
– Хотите орешков? – поинтересовался один из Авторов.
– К-к-каких орешков?
– Фисташек. Знаете, нервы очень успокаивает, у меня тут где-то
были на черный день… Вы не расстраивайтесь. Вон в уголке есть
кресло, мы оттуда только атласы дорог и Паустовского уберем, и
нормально будет.
Муза шмыгнула носом.
– У нас еще есть вязаные носки теплые!
Муза заметно побледнела. Она внимательно оглядела свои маленькие
ножки, обутые в шелковые туфельки. Очевидно, перспектива теплых
носков ее не устраивала.
Муза долго рылась в крошечной сумочке, прежде чем вытащить
сердечные капли и командировочное направление. Направление она
положила на стол.
