– Одри! – громкий и очень пронзительный голос тети разнесся по всему дому, эхом отразился от стропил чердака, спугнув пару ворон, как раз размышлявших, не свить ли гнездо в столь уютном и тихом месте.
– Одри!!! Ну где же ты!
Понимая, что счастье птиц разрушено, а ее саму вот-вот найдут, девушка сдернула с носа очки и быстро спрятала их в кармане платья:
– Я здесь, тетушка!
Мир, до этого момента четкий сразу же стал размытым, а очертания предметов расплылись. Одри отложила книгу и направилась туда, где располагалась чердачная лестница. Она столько раз взбиралась и спускалась по скрипучим ступеням, что легко могла проделать это с завязанными глазами. Или без очков, что, в принципе, было равносильно.
Фигуру тетушки она обнаружила на втором этаже. Именно фигуру, плохое зрение мешало в подробностях рассмотреть выражение ее полного лица с отвисшими щеками, так напоминающими бульдога. Но Одри знала и так: миссис Харрисон хмурится. Как и всегда. С тех пор, как под ее крышей поселилась племянница, миссис Харрисон была недовольна. Иначе и быть не могло, ведь мать Одри, красавица Джулия, отказалась от респектабельного брака, попросту сбежав с Полем де Лакруа, бедным вандейским дворянином, на Континент, где и вышла за него замуж, а после обосновалась в полуразрушенном замке – единственном, что сохранилось у некогда знатного рода.
Все свое детство Одри провела, бегая по лесу с деревенскими ребятишками. Она и не встретилась бы с родственниками матери, если бы на Континенте не свершилась революция. Вандея, сохранившая приверженность короне, восстала против Узурпатора. Военные действия шли с переменным успехом почти три года, а потом в провинцию вторглись колонны инферно: отряды воинов, в которых была Тьма.
Ведомые древней магией, разрушающей душу, колонны инферно продвигались вглубь Вандеи, оставляя за собой выжженные земли и реки, в которых вместо воды текла кровь.
Не в силах противостоять Тьме, восставшие отступали. Опасаясь за жизнь жены и дочери шевалье де Лакруа успел переправить их через пролив, а сам остался со своими соратниками.
Восстание было жестоко подавлено,лидеры повстанцев, кто остался в живых, схвачены и казнены. Узнав об этом, мать Одри слегла и вскоре последовала за мужем в мир иной, оставив единственного ребенка на попечение своей старшей сестры.
Нельзя сказать, что миссис Паулина Харрисон была зла или жестока. Напротив, как добродетельная особа и мать пятерых детей, трое из которых были девочки, она прекрасно понимала то отчаянное положение, в котором очутилась ее племянница.
Без приданого, с ужасным акцентом и по мнению тети не менее ужасным воспитанием, Одри де Лакруа вряд ли могла рассчитывать на удачный брак. Надеясь сбыть племянницу с рук, миссис Харрисон рьяно взялась за воспитание несчастной сироты. Но если ей удалось привить Одри правильную речь и хотя бы представление о том, как следует себя вести себя в приличном обществе, то невзрачной внешностью племянницы миссис Паулина не могла ничего поделать.
Если младшая сестра миссис Харрисон по праву считалась красавицей, то Одри де Лакруа пошла в отцовскую родню. Она выросла очень тоненькой и гибкой, словно тростинка. Никаких пышных форм, свидетельствующих о том, что девушка могла бы выносить и родить здорового наследника. Мелкие черты лица, светло-русые волосы и серые глаза – в девушке не было ничего, чтобы могло привлечь потенциального жениха при отсутствии приданого.
Вдобавок Одри постоянно щурилась – после нервных потрясений, вызванных войной и бегством из страны, а затем и потерей обоих родителей, зрение девушки резко упало.
Целитель рекомендовал носить очки, но миссис Харрисон была категорически против:
