- Папa, я твоя дочь. Как ты можешь поступать со мной так? -
кричала я в лицо своему отцу. - Я люблю Исмаила и не мыслю свою
жизнь без него, а твой помощник мне противен! - здесь я немного не
так выразилась, он не то что был мне противен, я его боялась. После
того, что он сделал, я старалась близко не сталкиваться c
Мещерским.
- Ты слишком молода и не понимаешь, что жизнь - это совсем не
то, что ты вычитала в своих французских романах. - Неспешно
объяснял мне мой отец, отпивая чай из высокого бокала. - Владимир
тебе даст положение в обществе и счастье в семейной жизни. Он очень
достойный человек. Ты этого не понимаешь пока, но со временем ты
полюбишь его. А твой Исмаил - иноверец. Жизнь с ним принесёт тебе
одни несчастья, потому что вы совершенно разные. У вас нет ничего
общего и ты не сможешь безропотно исполнять его приказы, как это
делают мусульманские женщины.
- Но ты же сам говорил, что Исмаил совсем не похож на турка, что
в нём чувствуется европейская кровь и что он очень хорошо воспитан,
- настаивала я.
- Да мало ли, что я говорил. Моя дочь не станет женой
мусульманина и точка. - отрезал он, отставляя бокал.
Мой отец, генерал-адъютант, посол русской миссии в Агри,
небольшом, но стратегически важном городе Османской империи, сидел
за своим массивным рабочим столом, как всегда заваленном бумагами,
и в упор смотрел на меня.
Его спокойствие, и я бы даже сказала, абсолютное безразличие к
моим чувствам, меня выводили из себя не на шутку. Я не могла
понять, как из любящего и потакающего мне во всех проказах, папы,
он превратился в чёрствого отца, который навязывал мне свой
выбор.
- Ты меня не любишь! Если бы была жива мама, она бы меня поняла!
- закричала я, топнув ногой, пытаясь из последних сил привести его
в чувство.
- Именно потому, что я очень тебя люблю, хочу чтобы ты вышла
замуж за Владимира,- отрезал он,- я хочу быть уверен, что ты в
надёжных руках. И мама бы меня поддержала. Поэтому, Анна, не
противься моей воле и выходи замуж за человека, которого я выбрал.
Он тебя любит по-настоящему.
- Нет! Ни за что! Да он больший мусульманин, чем Исмаил. Он
жестокий, страшный, скрытный и старый. Я никогда не буду счастлива
с ним, - не унималась я.
- Если он работает на Востоке, то это его не делает
мусульманином. Он православный, как и ты. То, что он немного
скрытный, так это его работа, которую он выполняет прекрасно, то,
что он на десять лет тебя старше, так это к лучшему. Тебе нужен
сильный мужчина. А то, что у него шрам, так с лица воду не пить. Ты
привыкнешь и перестанешь замечать этот маленький недостаток, потому
что у Владимира куча достоинств. - ответил отец.
- Маленький недостаток, да он на дьявола похож! - Воскликнула я. -
Ты всегда говорил, что я сама выберу себе мужа! Так что
изменилось?
В этот момент двери в кабинет отца открылись и вошёл высокий
молодой мужчина лет тридцати в полковничьей форме. Его можно было
бы назвать красивым, но уродливый шрам на левой щеке, который шёл
ото рта к уху, портил всё впечатление, придавая его лицу выражение
ехидства. В его глазах явно читалось раздражение и боль, что было
совершенно на него не похоже.
- Уважаемый Петр Александрович, если Анна Петровна не хочет
выходить за меня замуж, я считаю не позволительным принуждать её к
этому браку.- Сказал Владимир, снова надев свою маску
невозмутимости, будто ему было совсем не важно ни желание моего
отца, ни моё негодование.
- Нет! Дорогой Владимир, вы всё не так поняли. Моя дочь с
радостью примет ваше предложение и после Пасхи сыграем свадьбу,-
начал уверять его мой отец, вставая из-за стола.
- Нет! Дорогой Владимир,- повернулась я лицом к мужчине и
передразнила своего отца,- вы всё прекрасно поняли. Я вас не люблю
и не хочу выходить за вас замуж.
