Роман шел по коридору ночного клуба.
Его попросил приехать крестный, который иногда устраивал здесь
посиделки с нужными ему людьми. Вдруг навстречу ему выбежала
блондинка. В облегающем, коротком платье, на высоченных каблуках, с
ярким макияжем, растрепанная и прикрывавшая рукой одну часть лица.
Увидев мужчину, девушка резко остановилась, а через секунду
бросилась на него, стараясь вцепиться в лицо ногтями. Тогда Роман и
узнал ее - это была Лера Самойлова. Роман еле успел перехватить ее
за руки, потому что объяснять жене происхождение царапин не имел ни
малейшего желания.
- Ненавижу! Это все из-за тебя! -
прошипела яростно девушка.
Роман собирался осадить ее, но
заметил расплывающийся во всю левую щеку синяк. Похоже, он все-таки
ошибся тогда, когда давал адрес Самойловой Демиду. Не вышло у того
ничего исправить. Наоборот, кажется, он все окончательно испоганил.
То, что случилось, не давало мужчине покоя. В иной ситуации он бы
прошел мимо. Но не теперь.
- А ну-ка пошли со мной.
Поговорим.
Он подхватил Леру за руку и повел за
собой к выходу. На улице стояла его машина. В нее он и посадил
Леру. Девушка пыталась по дороге вырваться и в машину садиться не
хотела, но Власов был настойчив.
В машине он заблокировал двери и
написал сообщение крестному, что пока не может подойти, потом
развернулся к Лере и приказал:
- Рассказывай.
Самойлова растянула дрожащие губы в
подобие улыбки:
- О чем? О том, как твой приятель
опозорил меня, а потом забрал к себе и драл, как только мог? Об
этом тебе рассказать? За что ты так со мной? Я ведь ничего плохого
тебе не сделала!
В ее словах было столько горечи, что
Роман почувствовал себя еще более неуютно, но вида не подал.
- Об этом не надо. Я и так
догадался, что он не в ладушки с тобой играл. С лицом что?
Губы, накрашенные яркой помадой,
задрожали еще сильнее. Голос стал глуше.
- Синяк. Не видишь, что ли? Такие у
Демида аргументы, чтобы я аборт сделала.
Тоненькие ладошки закрыли лицо, и
раздались приглушенные рыдания.
-А я не могу на аборт! У меня
отрицательный резус-фактор. У меня потом вообще детей не будет. Как
же я вас обоих ненавижу! Что вы с моей жизнью натворили? Родители
меня знать не желают, из дома выгнали. Теперь он из меня еще
бесплодную сделает. А когда надоем, в какой-нибудь притон сдаст!
Ненавижу!
Она заплакала тише, только тонкие
плечи тряслись сильнее. Рук от лица Лера так и не отняла.
Роман молчал. Он прекрасно понимал,
что пустой болтовней девушку не утешить. И Демид может быть именно
таким, как о нем рассказывает Лера.
А перед Самойловой Рома был виноват.
Он это четко осознавал. И девчонку нужно было спасать. Как
отнесется к этому Демид, ему было все равно. Рома рассчитывал, что
эти двое смогут как-то притереться друг к другу, но видно Демид
просто удовлетворял похоть, а Лера тонула в этом болоте все глубже
и глубже. Решение Власов принял мгновенно.
- Ребенка будешь оставлять?
Лера, услышав его вопрос, отняла
ладошки от заплаканного лица и неожиданно твердо произнесла:
- Буду.
- Тогда я тебе помогу. В Питере есть
кризисный центр для женщин. Они предоставят жилье, помогут получить
какую-нибудь профессию, после рождения малыша помогут с ним.
Короче, дадут тебе шанс встать на ноги. И денег я тебе тоже дам. Ты
согласна?
Лера с сомнением посмотрела на
Власова:
- С чего вдруг такая щедрость?
"А девочка повзрослела", - подумал
Рома.
Вслух сказал:
- В том, что случилось с тобой, есть
и моя вина. Я взрослый мужик и должен был дать тебе по голой
заднице, потом отвезти к отцу. Но твой папка загнал меня в угол. Я
поступил так, как поступил. Однако я хочу тебе помочь.
Самойлова отвернулась к окну.
- Я не в том положении, чтобы
отказаться. Если поможешь, то спасешь моему ребенку жизнь.
