— Самойлова! Ты опоздала! — врезаюсь
в худое тело и пячусь назад. Обычно руководитель модельной школы
более лоялен со своими подопечным. — Ты еще не мировая звезда,
чтобы твою персону ждали! Я же предупреждал, что сегодня важный
показ.
— У вас каждый показ важный, —
широкая улыбка, походка от бедра и бегу от тирана к команде
стилистов.
Именно они из обычных московских
золушек делают принцесс, маскируя все, что можно, и придавая
яркости чертам лица и волосам. Вот и меня сегодня они делают
похожей на куклу. Порой именно так я себя и чувствую. Просто
заводной игрушкой, выполняющей то, что положено. Но только не
здесь. Во время показов я дышу полной грудью, а моя улыбка ни разу
не фальшивая с легким налетом покорности.
Судя по суматохе, в показе будет
участвовать, как минимум, президент. Но меня это волновать не
должно. Моя задача идеально продемонстрировать новую линейку
знаменитой одежды фирмы «Voice young», после чего как можно быстрее
добраться до дома, чтобы никто не догадался, чем я занимаюсь вместо
кулинарных курсов.
Чтобы не догадались, что ты
завралась.
— Неплохо, — встречает меня Джулиан
и осматривает со всех сторон. Когда он был просто фотографом
«Юлием» и встретил меня в торговом центре, то был гораздо приятнее.
Слава меняет людей, создает призрачное ощущение счастья, которое
может быстро разрушиться, стоит тебе совершить малейшую ошибку. —
Теперь покажи, на что ты способна, детка.
Он отправляет меня на подиум, и
следующие пару минут я купаюсь в ярком свете софитов, в море
взглядов, в той самой возможности быть самой собой. Не думать о
каждом своем жесте. Не думать о том, какой меня хотят видеть
близкие. Всего двое близких. Алекс и Даша.
— Ненавижу его, — рычит рыжая Эля
после пятой смены наряда. Мы с первого дня модельной школы
общаемся. Удивительно, но соперничества нет. Ну или пока повода не
было. Хотя она ни раз была замечена в конфликтах, и ходят слухи о
ее связи с Джулианом. Но не мне кого-либо судить. — У меня скоро
вместо крови пот потечет… Даже поесть не дает…
— Главное, помни, что однажды ты
будешь покорять Милан, — пожимаю я плечами, а потом мы с ней
оборачиваемся на шум, который создают в углу остальные девчонки.
Как курицы, честное слово. Они не плохие, просто разговаривать о
том, какие все мужики сволочи, мне неинтересно. Особенно, когда они
вот так грубо устроили охоту на одного из них. Эля же не ноет,
просто развлекает мудростью своих двадцати лет.
Я не успеваю посмотреть на объект
охоты, потому что меня уже выталкивают на очередную проходку по
подиуму. Там я демонстрирую воздушный наряд персикового оттенка,
для которого потребовалось снять бюстгальтер.
— Ты видела его? — толкает меня Эля,
когда мы переодеваемся в последние наряды. Обтягивающие комбинезоны
самых разных оттенков, в которые влезть можно с большим трудом. А
когда получается, чувствуешь себя так, как будто тебе перебинтовали
каждый участок кожи.
— Кого? — Господи, как душно и
молния еще не застегивается.
— Гонщика, которого взяли для
рекламы новой линии. Сегодня одну из нас должны подобрать ему в
пару. Господи, он просто секси.
«Заманчиво, ничего не скажешь», —
пытаюсь я высмотреть лицо этого мега-гонщика. Но вижу только край
широкого плеча, обтянутого белоснежной рубашкой, и затылок с
модельной стрижкой. Пижон, все ясно. Но какая разница, если нужно
будет с ним просто поработать. Съемка для главной линии позволит
лицу модели появиться на всех билбордах этой компании, магазинах и
даже на телевидении. Это огромная возможность выбраться из серой
массы и заполучить выгодный контракт.
Только вот мне это точно не светит.
Не потому что меня не выберут, а потому что Алекс не позволит. Ему
больше нравится, когда я дома сижу и постель его грею, пока он
буквально тонет в работе.
