«Ее голубые глаза ― мое небо.
Я парю в нем и если упаду однажды, разобьюсь
насмерть»
© Лука
В комнате пахнет алкоголем и сексом. Спортивное тело, увитое
тугими канатами мышц, лежит на постели, раскинув в стороны руки со
сбитыми костяшками. Кусок простыни, чудом не сползший с него,
прикрывает большой эрегированный член. Затаив дыхание, я
прислонилась к дверному косяку и смотрю, как вздымается широкая
грудь, разрисованная узором татуировок.
Почти до рассвета из его комнаты доносились хриплые сдавленные
мужские и пошлые женские стоны. Я слышала, как ушла из его постели
очередная женщина без имени. Он не закрыл дверь. Просто упал спать
после бурной пьяной ночи.
Мое сердце бьется как птица, попавшая в сети. Ему больно и
сладко одновременно. Кто я для этого мужчины? Восемнадцатилетняя
девчонка, за которой попросил присмотреть сводный брат.
— Ты так и будешь пялиться?
Вздрогнула от его холодной усмешки. Щеки моментально вспыхнули
от стыда. Некрасиво вышло.
— Извини… те, — не придумала ничего лучше, как шмыгнуть в
ванную.
Открыла ледяную воду, стала плескать ею в лицо. Ладони дрожат,
пальцы плохо слушаются. Его горячее дыхание с перегаром и
горьковатым привкусом сигарет коснулось кромки уха. В поясницу
уперся твердый стояк. Мужские пальцы скользят по изгибу шеи мешая
дышать.
— Лука, прекратите, — пытаюсь сопротивляться, но тело
предательски выгибается навстречу его касаниям. Между нами не
осталось расстояния.
— Что прекратить, Яна? — его губы почти касаются кожи. Он играет
как хищник, зажавший в углу добычу. — Ты сама пришла ко мне, —
напоминает постыдную правду.
— Я не приходила, — упираюсь до последнего.
Он двигает бедрами, его член пульсирует мне в спину.
— Просто…
Лука не дает договорить. Зубы впиваются мне в плечо. Боль
отрезвляет, сбрасывает дурман, которым окутывает мое сознание в его
присутствии, вбрасывает в кровь приличную дозу адреналина. Он
развернул лицом к себе, и бездонные серые глаза вновь лишили меня
воздуха. Голова кружится. Кажется, я уже пьяна вместе с ним.
Добыча, которая сама пришла в клетку зверя.
Он скользит по бедру шершавой ладонью. Задирает слишком высоко
короткие пижамные шорты. Шов врезается прямо между ног, давит на
возбужденный клитор. Жмурюсь, пытаюсь сделать вдох, а Лука все
тянет ткань вверх, причиняя легкую боль, наслаждаясь моей
реакцией.
— Как же брат просчитался, доверив мне свою единственную
дочь.
Стальные глаза становятся ближе, я тону в них, окончательно
теряя рассудок…
Лука
В прицел отлично видно затылок заказанного объекта. Считая
секунды до нужного момента, замедлил дыхание. Вдох заполняет легкие
еще свежим воздухом раннего утра. Выдох расслабляет мышцы, очищает
голову.
Пока все идет по плану.
Мужчина закончил утреннюю планерку, сам сделал себе кофе. Он,
как и каждое утро на протяжении всей недели, что я его изучал,
подошёл к окну, чтобы посмотреть на «муравейник» из спешащих людей
под его ногами.
Сука! Хозяин жизни! Тварь, решившая, что деньги решают все, и
похищение ребенка сойдет ему с рук. Мой клиент хорошо заплатил за
его голову. Убивать таких — особенное удовольствие.
Крестик на прицеле совместился с точкой у него на лбу. Я
улыбнулся ласкающему слух щелчку при нажатии на курок. Пуля прошла
сквозь стеклопакет, попав точно в цель.
«Закончил», — отправил короткое сообщение заказчику, не
переставая улыбаться.
«На ваш счёт зачислено…» — не дочитал, мне не надо.
Я знаю цифру. Наебать меня — подписать себе смертный приговор.
Мои клиенты это знают, как и то, что свою часть сделки я выполняю
всегда. Если не уверен, что смогу — не берусь. Это и есть
профессионализм, когда ты реально оцениваешь свои возможности. А
здесь было еще и дело принципа. У меня особенная ненависть к таким,
как мой сегодняшний *фраг.
