От камня тянуло холодом и сыростью. Виктория могла сосчитать
каждый кирпичик - так больно они врезались в кожу, но все равно
пыталась проломить стену или хотя бы раствориться в ней, только бы
исчезнуть из этого чертового переулка.
Тупик. Она в ловушке, и рычащие в паре футов оборотни явно не
настроены на разговор.
- Послушайте, - голос сорвался на противный фальцет, - это… это
ошибка!
Никакой ошибки, они все прекрасно знали. Ее тупость против
мстительности богатенькой стервы – ох, кто же мог победить?
- …Я не понимаю, что вам надо…
Жалкая попытка потянуть время. Ради чего? Несколько секунд,
прежде чем ее раскатать по асфальту, но перед этим… Виктория
облизнула пересохшие губы.
Возможно, уже через минуту ее запах станет по-настоящему
осязаемым. И два бритоголовых качка утроят ей секс-марафон до
смерти… Крупные волны озноба сотрясли мучительной дрожью, а в горле
толкалась тошнота.
Виктория тяжело сглотнула. Она все сделала правильно! К черту
попытки втиснуться в отведенные для нее рамки. И все, что она себе
надумала – ложь. Добровольно мужчина никогда не согласится принять
на себя ответственность в виде детей и тем более брака, но
проклятье… Сейчас она готова была мчаться обратно, ведь лучше роль
вынужденной любовницы, чем хладного трупа.
Оборотни ступили на шаг ближе. Синхронно оскалились в гаденькой
усмешке и потянули носом.
Господи, до чего мерзкие! Она не выдержит даже
прикосновения!
А по коже вдруг скользнуло фантомное ощущение горячих, слегка
шершавых ладоней. Словно альфа стоял за спиной и крепко удерживал
за плечи, не позволяя упасть. И снова шептал те слова, от которых
за спиной вырастают крылья, а голова кругом. Но сейчас ее качало от
страха.
- Вам нужны деньги? – просипела, осторожным шажком двигаясь
ближе к правой стене. Кажется, там лежал кусок арматуры. – У меня
есть много денег…
Ответом стал обидный смешок:
- Деньги ты тоже отдашь, - открыл пасть один из тварей. – Как
только развлечемся пару раз.
На глаза навернулись слезы. Никогда еще Виктории не было так
страшно! Пальцы словно изо льда, а по венам вместо крови хлещет
паника и адреналин. Куда она вляпалась? Ведь знала, что ничем
хорошим это не закончится! Что ей нельзя связываться с альфой и тем
более вестись на его уловки. Но когда говорит сердце – разум
молчит.
Виктория позорно шмыгнула носом. Так, надо собраться! Сделать
хоть что-нибудь!
Но под коленками копилась противная слабость, и мышцы совсем
одубели.
Один из оборотней сделал еще шаг и вдруг замер. На тупорылом
лице промелькнуло удивление.
О нет! Нет, только не это!
- Ты! – захрипел, жадно втягивая воздух. – Ах ты, маленькая…
В ушах зашумело так, что последние слова Виктория не расслышала.
Низко зарычав, ублюдки бросились к ней, и она пригнулась,
инстинктивно отворачиваясь и обнимая живот.
(около месяца назад)
- Заводись, заводись же… А, драндулетина!
Виктория втопила гашетку в пол, и мотор надсадно кашлянул. Мать
твою, наконец-то! Вой сирен все ближе - и очень скоро тут будет
полно оборотней.
Вихляя из стороны в сторону, авто выползло на дорогу. А за
спиной уже клубился черный столб дыма. Жаль, лабораторию не удалась
спасти, столько аппаратуры пропало…
- Черт, - зашипела, стискивая пальцы на руле.
Локки молчал, но хмурился так, что еще немного - и сережки
пирсинга звякнут друг о друга, а необычайно изящные мужские пальцы
выстукивали по сиденью рваный ритм.
Виктория думала примерно о том же. Сдали их. Как стеклотару – за
бесценок.
- Надо разбежаться, - подал голос, когда пожар остался далеко
позади.
Виктория недовольно цокнула. Это понятно! Но, черт, к Локки она
уже как-то привыкла. Четыре года они по штатам прыгают, как
заполошные. Помогают всем, кто под руку повернётся. Хороший попался
напарник, правильный, но, кроме того, в его блондинистой голове
мозгов под завязку – и химик, и технарь первоклассный.
