1. Любовь
Он подсел ко мне в баре на
Рубинштейна. Самый нелепый подкат в моей жизни, наверное, поэтому и
сработал:
— Невероятная встреча! Не угостишь
меня шотом? Мосты развели, экономлю деньги на такси по
кольцевой.
Идиотизм просто, но это было
правдой. Игорёк живёт у Финляндского и действительно не хочет
тратить наличку, а карту забыл дома. Такая глупость, любая
нормальная женщина послала бы его на все четыре стороны.
Но я ведьма.
И обожаю бар «О, Куба!», тут
чувствуешь себя далеко-далеко, на побережье Карибского моря. Стены
в зале раскрашены под золотистый пляж с убегающей за горизонт
волной. Высокие пальмы заползают листвой на потолок, а вдалеке
мчится нарисованный сёрфингист. Я чувствую запах соли и слышу крик
чаек.
Под весёлые кубинские мотивы так
легко забыть, почему я одна в этот вечер.
Не в моих правилах заливать боль
алкоголем. Но сегодня я не хочу никого видеть. И мужчины меня
раздражают. Особенно один конкретный докторишка, возомнивший себя
Казановой. Чтоб у него Джакомо упал и больше не встал.
Несмотря на всю мою злость на Толю и
мужской род в целом, Игорь мне нравится. Он одет в джинсы и кожаную
куртку поверх белого поло. Чистый воротничок резко контрастирует с
чернотой куртки. Светлое, открытое лицо располагает к себе. Добрые
карие глаза. Чисто выбритый, ухоженный, ногти на руках аккуратно
подстрижены, даже кутикула приведена в порядок.
— А кто ты по профессии? —
интересуюсь, пока бармен готовит яркие разноцветные напитки. В
каждом по вишенке и дольке лайма.
— Менеджер по закупкам на заводе, —
гордо сообщает Игорь мне и ждёт, когда я уточню название
завода.
А мне всё равно, хоть начальник цеха
резиновых изделий. Время с Игорем пролетает незаметно, он хорош в
общении и достаточно мил, чтобы отвлечь меня от мыслей об Анатолии
Котёночкине. Можно дать ему шанс.
Наши губы встречаются в такси.
Пятна фонарей проносятся за окном, а
в голове приятный алкогольный туман.
Наши губы сплетаются, я впитываю
тусклое оранжевое свечение. Больше всего на свете Игорь обожает
жизнь.
Чувственные поцелуи приходится
обрывать на середине, а близость мне разрешена продолжительностью
не более двадцати минут. Иначе есть риск полностью высушить
партнера.
— Ты не снимешь перчатки? —
удивлённо спрашивает Игорёк в коридоре своей квартиры.
— Тебе они мешают?
Я настойчиво тяну его в спальню.
Хватит разговоров. Вытряхни из меня
все воспоминания о докторе с нелепой фамилией. Сейчас же.
— Наоборот! Клёвый прикид! — Он
сплетает наши пальцы, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вырвать
руку.
Улыбаюсь и позволяю раздеть себя.
Всё, кроме перчаток. В них мне комфортнее.
На коже Игоря появляются алые
всполохи. Страсть разгорается, каждое прикосновение к ней кружит
голову, как дешёвый алкоголь. Чувства этого мужчины горькие и
отдают спиртом, будто он тоже пытается забыться во мне.
Я прижимаюсь к нему плотнее, забирая
подчистую это жаркое острое чувство. Хмель страсти горчит во рту,
горячим потоком распространяется от губ к кончикам пальцев. Я хочу
ещё. Всё.
Игорёк отличный любовник, умелый,
заботливый, старательный. Но я слишком занята подсчётом высосанной
энергии.
Смятые простыни, горячее тело. И
страстный шёпот Игоря о том, что он меня любит.
— Мы знакомы пару недель, —
отмахиваюсь от этой ерунды.
Мои двадцать минут истекли. Надо
уходить. Как обычно, внутри у меня нет ничего, кроме разочарования.
Зато сила ведьмы отлично работает, внушая Игорю, что он в меня
влюблён.
— Ты идеальная женщина! — уверенно
настаивает он и тянется в тумбочку за новой резинкой. Собирается
зайти на второй круг.
— Мне пора, — мягко отталкиваю его и
морщусь, когда он хватает меня за запястье. Красный цвет страсти
медленно сменяется на зелёный.
