1
Если твоя жизнь непроходимо скучна, то ты чья-то ошибка.
Инин гипнотизировал взглядом стакан с виски. В стакане отражался приглушенный свет люстры, лениво таял лёд.
А может, сама жизнь – ошибка, – с апатией размышлял Инин, – жизнь, неизвестно как и для чего возникшая в бессмысленной пустой вселенной – порождение слепого случая – аномалия, аберрация, абсурд…
Он оторвал взгляд от стакана. Полупустой зал ресторана «Небо» небрежно шелестел голосами.
Шелест голосов – это хорошо. Да хоть бы и гул, хоть бы и рокот, лишь бы не музыка. При мысли о кабацкой музыке аккуратные губы Инина невольно скривились, ухоженные усики вздрогнули. Чёрта с два он бы встречался в этом месте со Светлаковым, если бы здесь была музыка!
Но пока всё путём: и тихо, и свет неяркий, и народу всего ничего, несмотря на пятничный вечер. Заведение открылось месяц тому назад – не раскрученное. Правда, всё хорошее быстро проходит: здесь смастерят сцену, водрузят на неё ударную установку, наймут лабухов, и начнётся ад. Что ж, придётся искать новое место для ритуала.
Инин украдкой наблюдал за парочкой через столик. Читаются легко, как букварь. Девица – явно деревенская – приехала покорять большой город. Туфли с тупыми носами на высокой платформе – городские дамы сейчас такого не носят. Для авангардного стриптиза на шесте они бы вполне подошли, но для выхода в свет, извольте… Бездарный боевой раскрас, алая аляпистая помада. Продавщица, наверное, или официантка в дешёвом кафе. Кавалер – городской. И ботинки, и джинсы, и джемпер – не подделки китайские – бренды; уж кто-кто, а Инин-то в этом толк знает. Модная стрижка. Мобильник на стол не выложил – следовательно, с этикетом знаком парнишка. Девять из десяти – офисный планктон с хорошим окладом.
До Инина доносились обрывки их разговора. «Путь длиной в тысячу ли начинается с первого шага», – «планктон», нагнав на себя умнный вид, цитировал Лао Цзы. Лицо девицы излучало благоговейное восхищение, глазёнки горят. Ещё бы! Инин мог бы поспорить на что угодно: до сих пор в разговоре с ней ещё никто не ссылался на Дао де Цзин.
Всё читается проще азбуки – она на седьмом небе от счастья: ей очарован успешный красавчик с авто и жилплощадью; он относится к ней серьёзно, иначе не вёл бы этих заумных речей. Она уже видит себя в фате и с кольцом на пальце, а жеманный плутишка просто разводит дурёху на скорый одноразовый секс. Всё избито, изъезжено. Тщета. Недалекие игры недалёких людей.
«Блаженны нищие разумом», – Инин на свой лад перефразировал Заповеди, – ибо ничего не узрят». «Но зато, чёрт возьми, не скучают, – подумал Инин со странной смесью зависти и презрения. – Ах если бы я мог поглупеть!»
Он грустно улыбнулся уголком рта этой своей мысли и отхлебнул виски. Да, парочка через стол жила полной жизнью: наслаждалась коктейлем из страстей и надежд, с ароматом азарта и возбуждения, приправленным игрой и обманом, а Инину было скучно. Всегда. Шкала барометра его ощущения жизни имела всего три деления: «невыносимо скучно», «привычно скучно» и «просто в данный момент не думаю о том, что мне скучно». В настоящий момент стрелка находилась в положении 2, и она ненадолго переместится в положение 3, когда, наконец, придёт Светлаков – единственный человек, которого Инин мог условно назвать своим другом.
«Случилась бы какая-нибудь хрень со мной, чтобы повеселиться», – мелькнула дурацкая мысль. Приключения Инин искать не любил, а приключения не любили искать его.
«Любовь делает тебя зависимым, – сначала боишься её не найти, потом боишься её потерять», – долетело со столика парочки. Поймавший кураж умник продолжал сыпать мудростью от Лао Цзы.
«Говорящий цитатами вопиет о своей глупости», – породил собственный афоризм Инин и опять усмехнулся. Что до него, то он не боялся ни найти любовь, так как, по своему глубокому убеждению, был на неё уже неспособен, ни, тем более, её потерять.
