***
Анна Олеговна тяжело вздохнула: этот
психоневрологический диспансер её доконает. Она недавно окончила
ординатуру и работала здесь всего месяц, а вымоталась до
предела.
У неё только что был пациент –
высокий светловолосый юноша с глубокими голубыми глазами, чьё имя
мгновенно выскочило у неё из головы, – который буквально вынес ей
весь мозг своим фантастическим бредом: о том, что есть какой-то мир
по ту сторону реальности, прекрасный облик которого омрачила война,
о тёмном боге Хермихоре и доброй королеве Сапфире, павшей от руки
Калдера Ская, предводителя мятежников... И о том, что вход в этот
мир – прямо за дверью её кабинета.
Она выписала ему рецепт на
галоперидол и направление в дневной стационар: показаний для
госпитализации в больницу не было, ибо бред был хроническим, а
поведение – упорядоченным, и Анна Олеговна сначала подумала, что
юноша заразился какой-то фэнтезийной игрой... но его убеждённость
была болезненно непоколебима. А потом он просто ушёл, тепло и
таинственно улыбнувшись напоследок, и она с изумлением подумала,
что он не похож на психически больного.
Хорошо, что рабочий день
окончен.
Анна Олеговна повесила в шкаф белый
халат, накинула лёгкий зелёный осенний плащ, взглянула в небольшое
зеркало, чтобы поправить девчачью косичку и озорную русую чёлку, и
открыла дверь своего кабинета, намереваясь пойти наконец домой,
но...
...перед её изумлённым взором
раскинулась необозримая равнина, усеянная нежно голубыми-цветами, а
солнечное небо было столь пронзительно-чистым, что она зажмурилась
от яркого света.
Сердце забилось быстрее, дыхание
участилось, а по спине пробежал холодок.
– Какого... – потрясённо вымолвила
она, хлопая глазами, словно пытаясь сбросить наваждение, но облик
таинственного мира перед ними был неизменен.
Тогда она резко развернулась, чтобы
броситься в безопасные объятия своего кабинета, – но позади было то
же самое: равнина, небо, цветы... Анна Олеговна огляделась кругом:
никаких стен, никакого привычного коридора – только бескрайняя
природа, которая манила её своим спокойствием и красотой.
Голова пошла кругом, перед глазами
всё поплыло, и она тяжело опустилась на мягкую траву, которая
приятно щекотала безвольно упавшие руки.
Внезапно чья-то ладонь мягко легла
ей на плечо, и она завопила в ужасе, чувствуя, что вот-вот потеряет
сознание.
– Не бойся, Анна, – раздался
ласковый голос над самым ухом и, резко обернувшись, она увидела
склонившегося над ней того самого юношу, который был её пациентом,
только теперь на нём была другая одежда: длинный зелёный плащ с
блестящей застёжкой поверх такой же средневековой туники с золотыми
пуговицами... или как там называлось это платье до колен?
Он стоял и смотрел на неё с той же
загадочной улыбкой, что и раньше, и она, отшатнувшись, рухнула
навзничь и, зажмурившись, закрылась руками, словно это могло её
защитить.
– Не бойся, – повторил он, – я
здесь, чтобы помочь тебе.
– Это... невозможно! – едва слышно
вымолвила Анна, чувствуя, как голос её не слушается: она хотела
кричать, но с губ срывался лишь тихий шёпот.
Она снова села и открыла глаза и
всё, что могла делать, – только беспомощно ими хлопать.
– Всё хорошо, – таинственный юноша
опустился рядом на корточки, заглянул ей в лицо. – Я Элиан, Элиан
Гловер, и я хочу показать тебе наш мир.
– Наш? – воскликнула Анна: у неё
прорезался голос, и она чувствовала, как вместе со страхом в ней
поднимаются гнев и досада.
Как она вообще могла оказаться в
такой ситуации?!
– Да, наш, – спокойно отозвался
Элиан, – он не менее реален чем тот, откуда ты пришла.
«Я психиатр, чёрт возьми! – ругалась
она сама на себя, ощущая, как её разум борется тем, что происходит.
– Я грёбаный психиатр!»
