Протоптанная лесная дорога привела к небольшому сонному городку. Тишина пугала. Этот город станет конечной точкой их пути, а потом последователи новой веры вернутся в главный город на центральном материке – откуда и раскинулись сети их религиозной общины, разросшейся подобно плесени на залежавшемся хлебе. Те, кто остался в здравом уме и трезвой памяти, избегали встреч с посланниками – последователями Красного Бога, Повелителя Огня и Хранителя света и жизни. Местные жители знали об их приближении еще до того, как посланники – в народе прозванные Красными Кафтанами из-за их темно-алых одеяний, – показались на горизонте.
Теплый ветер обдувал взмокшую от растущего беспокойства шею. Время вытекало водой сквозь пальцы, и никто не ощущал его нехватку так же остро, как Рен, который возглавлял одну из троек в целой процессии. Он вместе с двумя своими провожатыми спешился с черных коней и направился к северу от центра города. Другая часть процессии продолжила путь, рассеиваясь по улицам. Безликие алые пятна наполняли мертвый город.
Ночные тени углублялись, обходя троицу стороной. Рен поднял свой фонарь, чтобы осветить неровную дорогу. Золотистый и красный свет с трудом боролся с густым мраком. Они шли тихо по безлюдному городу: типичный западный городишко, ничем не примечательный на фоне других. Он затерялся среди редких лесов, и казалось, что весь прочий мир про него позабыл. Мир – да, а Бог – нет. И вот они здесь, чтобы рассказать о правде, выжженной в истории, выложенной костями и вознесенной на алтарь светлого будущего.
Вокруг тянулись местные каменные постройки. Черные, лишенные света громады взирали слепыми провалами окон, пытаясь спугнуть чужаков и их проклятую магию, что следовала за ними едва уловимым шлейфом эфира.
– Это место медленно погибает, – проронил бритый юноша, Маркус, шедший рядом с Реном. Стены осыпались, домишки накренились как попало, крыши прохудились. Их шагам вторили только капли, падающие с карнизов. – Как и те, кто жил здесь.
Троица, не сбившись с шага, прошла мимо разорванного женского тела. Кровь лужами засохла на земле, и пятнами – на каменной кладке здания. Ледяная глыба рухнула в желудок, когда Рен уперся взглядом в стеклянные зрачки расколотого черепа. Что осталось от этой молодой, некогда пышущей здоровьем девушки? Еще одна жизнь, которую оборвали.
– Остается только помолиться за их души, – с этими словами Маркус прошептал красивое четверостишие и коснулся пальцами лба.
– Полагаю, именно поэтому выжившие и не высовываются, – фыркнула Сесилия.
Сесилия была невысокой девушкой, обладала черными плотными кудрями, которые только оттеняли ее кожу цвета эбенового дерева. Она подняла фонарь выше, чтобы разглядеть вывеску магазинчика с грязными окнами. В нем некогда продавали выпечку. Булочки Сесилию интересовали поболее мертвых тел, что иногда встречались им на дороге.
Она покачалась и тихо закончила:
– Мало тех, кому хочется ощутить на себе нашу молитву.
– Если здесь вообще живы те, за кого остался смысл молиться. Сюда наведался настоящий Хаос, – впервые за долгое время Рен подал голос и поморщился от его нескладного звучания, словно он молчал последние пару веков и совсем забыл, как изъясняться. – Мы уже близко.
Троица остановилась у дверей самого дальнего и одинокого строения, больше напоминающего сооруженную из кубиков башенку – причем неуклюже, неумело, словно бы ребенком. Углы здания странным образом торчали, окна были хаотично разбросаны по стенам, а крыша острым конусом упиралась в темное небо с несколькими скромными звездами, что осмелились наблюдать за ними. Неприятное давящее чувство поселилось в груди Рена, пока он созерцал прожилки в деревянной двери и ждал. Ему хотелось ошибиться, развернуться и покинуть это место. Однако алая магия, что привела его сюда, шептала: вещь, которую ищут его братья и сестры, в этом доме. Вещь, которую Он так жаждет.
