Дорогой читатель, или читательница!
Когда я начала писать этот сборник, я не знала, во что он превратится, но я вспоминала старую истину: «самое тёмное время – всегда перед рассветом». Именно в такие моменты: между ночью и утром, между отчаянием и надеждой, рождаются самые честные слова. Я просто хотела запечатлеть те минуты, когда человек становится настоящим: когда страх сменяется смелостью, а боль – исцелением.
Перед тобой – сборник рассказов «Тени исчезают на рассвете». Этот сборник – о том, «что волнует сердце», когда вокруг тишина. Это истории о нас. О тех моментах, когда маски падают, а душа обнажается перед собой и другими. О любви, которая не умеет лгать, о страхах, которые превращаются в силу, и о ранах, которые становятся частью нашей уникальной красоты.
Здесь нет идеальных героев. Только живые люди с их трещинами, страхами, желаниями и надеждами. Каждая история – это отражение тех эмоций, которые мы так часто прячем: нежность, которая пугает, страсть, которая сжигает, и уязвимость, которая делает нас сильнее.
Я писала эти строки для тех, кто устал притворяться. Для тех, кто знает цену искренности и верит, что даже самые глубокие раны могут зажить, если найдётся тот, кто примет их без осуждения.
Я хотела напомнить тебе, что любовь бывает разной – страстной, нежной, запретной, исцеляющей; о том, что наши трещины – не изъяны, а следы нашего опыта, и, конечно же, о том, что самый главный страх многих людей – это быть настоящим.
Если твоё сердце когда-либо билось чаще от взгляда, от прикосновения, от слова – у тебя уже есть эта книга. И если хотя бы одна из этих историй заставит тебя подумать: «я тоже это чувствовал(а)» – значит, я достигла своей цели.
Пусть эти истории согреют тебя в самые тёмные ночи и напомнят: на рассвете тени исчезают.
С любовью,
Дарья Краснова
Искусство должно увлекать, заставлять задумываться. Иначе в нем нет никакого смысла. Искусство – вещь, данная не всем, понятная немногим. Но этим оно и подкупает. Каждый, ведь, хочет когда-нибудь коснуться того, что другие ещё не видели. Первым сделать это, правда? Она была погружена в искусство. Я никогда раньше не встречал людей, настолько увлечённых своим делом. Казалось, что все, к чему она прикасается – становилось искусством. Да, и, пожалуй, она сама была им.
Словно сошедшая с какой-нибудь картины, она притягивала к себе взгляд. На неё нельзя было не обратить внимание – какая-то сила сама заставляла повернуть голову в её сторону. Она всегда была в своих мыслях – врезалась в прохожих, пару раз задевала плечом фонарные столбы. Но, почему-то никто никогда не злился на нее.
Могли растерянно бормотать себе под нос, недовольно бурчать на неё, но не злиться. Это было как-то сверх моего понимания. Я мог наблюдать за ней часами, если не днями. Она всегда резко меняла образы – в один день она могла появиться в стенах университета в безразмерных, но почему-то хорошо смотрящихся на ней вещах, а в другой – в нежном, романтичном платье и аккуратными туфельками на ногах.
И каждый раз я ждал. Я ждал ее, как ребёнок чуда в новогоднюю ночь. Только моим чудом была она. С её приходом в университет я стал ходить пешком, лишь бы встречаться в парке утром, когда она забирала любимый кофе из белоснежного трейлера, стоящего неподалёку. Чтобы прогуливаться с ней и болтать о каких-то мелочах, что она всегда замечала, чтобы заставлять её улыбаться.
Но… Я никогда не думал, что люблю ее. Да и не задумался бы, пока не увидел её взгляд в мою сторону. С нашей первой встречи он изменился – он стал теплее, и каким-то невероятно мягким. И, – можете убить меня, если это было не так, готов поспорить, – в нем была любовь.