Обреченная
«Вселенная, как большая
стеклянная призма,
в которой пересекаются, преломляются и
отражаются
миллионы прекрасных в своей неповторимости
миров»
Солнце светило ярко, и его лучики назойливо щипали мое бледное
лицо, заставляя меня еще больше жмуриться. Осенний ветер, легкий,
как первый поцелуй, щекотал мою кожу. Даже неудобная деревянная
лавочка, впивающаяся в спину, нисколько не уменьшала чувство
умиротворения и спокойствия.
Мне хотелось пролежать так очень долго, вслушиваясь в тихий
шорох листвы над головой и милое воркование маленьких птичек,
беспорядочно снующих туда-сюда. Но я не могла себе этого
позволить.
Сегодня второе сентября, а это значит – первый день нового
учебного года. И не просто года, а одиннадцатого, последнего в
школьном обучении. И мне не хотелось начинать его с опоздания.
Почувствовав что-то постороннее на своем лице, я нехотя
приподнялась и села, зажав между пальцами желто-оранжевый тополиный
листочек. Поймав сквозь него солнечный лучик, я с интересом
покрутила его в руках, любуясь тем, как краски увядания заиграли на
нем с новой силой. На севере осень вступала в свои права немного
раньше. Поэтому к началу сентября наш Лучегорск был полностью
засыпан опавшими листьями.
Скинув с себя оцепенение, я нервно поглядела на часы, стрелки
которых неумолимо приближались к девяти часам. Обычно я не
заморачивалась насчет опозданий, но сегодня пообещала маме быть
примерным ребенком и появиться на занятиях вовремя.
«Жду еще пять минут – и…»
И не успела я мысленно сформулировать фразу, как услышала позади
быстро приближающееся цоканье каблучков.
Я обернулась на звук и улыбнулась. Ко мне на высоченных каблуках
– сантиметров пятнадцать, не меньше! – неслась моя лучшая подруга
Виктория. Выглядела она при этом довольно забавно: зеленая блузка
немного перекрутилась на талии, а черная юбка-карандаш постоянно
уползала вверх. Чтобы это не случилось, Вики через каждые несколько
шагов безжалостно тянула ее за подол, пытаясь вернуть на место.
Поравнявшись с лавочкой, она тяжело на нее плюхнулась и,
переведя дыхание, сомкнула на мне дружеские объятия.
– Привет, Мирослава! – Она неуклюже наклонилась и чмокнула меня
в щеку.
– Ви, я тоже рада тебя видеть! Так соскучилась, ты просто не
представляешь! – я ответила ей не менее теплым объятием. При этом
окончательно вывела ее блузку из строя.
– Ну, все, хватит любезностей, – театрально облокотившись на
спинку лавочки, проговорила она и поправила выбившиеся из прически
прядки волос. – Вот скажи мне, Мира, как можно было оставить свою
любимую подругу на целых два месяца? Ты только представь, как мне
было тяжело ничего не делать! Да я чуть со скуки не нашла себе
новую подругу, более благодарную! – с суровой веселостью произнесла
она.
– Ну, ты же знаешь, от меня мало что зависело.
– Ох, Мира, твоя доброта – это так… – Вики наморщила носик,
подбирая нужное слово, – …так старомодно!
Это заставило меня искренне улыбнуться.
– Но я рада, что ты, наконец, вернулась. – И она еще раз меня
обняла.
– Ви, я все понимаю, но если мы сейчас не прекратим, тот
дворник, прибьет нас метлой.
– Да-да, мы уже уходим. – Подруга обернулась к мужчине, тем
самым смутив его и заставив вернуться к своим обязанностям.
– Что за народ пошёл! Не дадут в парке посидеть...
– Некогда рассиживаться, нам уже пора. – Я встала и потянула за
собой девушку, с трудом балансирующую в новых туфлях.
– Вот ответь мне, Мира, какой идиот придумал эти безумные
каблуки?! – философски простонала Виктория.
Моя улыбка стала шире.
– Даже не представляю. Я вот хожу в кедах и не вникаю во
вселенские страдания. И тебе советую, – схватив свой рюкзак, я
перекинула его через плечо.
