Холод. В квартире снова ужасно холодно. Отопление почти не
работало последние три дня, батареи едва теплые, а на улице метель
и февральские морозы. Я чувствовала, как через щели в рассохшейся
деревянной раме в комнату проникает ледяной ветер. Я пробовала
заклеивать их, затыкать ватой, но получилось не очень – материала
было слишком мало. Помимо рамы проблема была и под широким
деревянным подоконником, кажется, оттуда дуло даже сильнее, но у
меня не хватило покрывал или одеял, чтобы всё закрыть. И я сдалась.
В такие моменты мне казалось, что я умру от переохлаждения и
голода, но я гнала эти мысли прочь. По крайней мере, старалась,
хотя чаще они настойчиво захватывали сознание и заставляли меня
оплакивать себя же, ещё живую, но не слишком здоровую.
Я нацепила на себя всё теплое, что сумела найти и завернулась в
одеяло. Я знала, что в другой комнате было в разы теплее, но не
могла туда пойти. Там была очередная попойка, и все крики и глупые
разговоры я слышала даже через двери и одеяло на моей голове. Я
ненавидела это всей душой. Мне хотелось побить всех этих людей, что
приходили к нам домой, а после вытолкать за порог и никогда их
больше не пускать. Но разве б меня послушали? Как бы не так.
Оставалось только ждать, когда кончится школа, и надеяться, что
до этого времени меня не сдадут в детский дом, я не свихнусь, и
просто не умру. И ещё молиться, чтобы через год мне удалось
поступить на бюджет. Как бы не пугал новый город и новые люди,
здесь оставаться намного страшнее.
Я свернулась, прижала колени к груди, старалась не двигаться. С
головой укрылась. Когда стало теплее, осторожно протянула руку к
тумбе, на которой лежало моё настоящее сокровище – плеер, который я
выиграла осенью в забеге. Чистая удача, зато какой приз. Взяла его
и наушники, и быстро вернула руку в убежище. Только музыка и
радовала в последние дни – читать просто не было сил.
Я включила рекомендации, раз пять переключила прежде, чем найти
что-то цепляющее. И залипла. Песня русского исполнителя. Кажется,
это был рок, одно из его направлений точно. Я прослушала раз, два.
Боже, почему я раньше её не слышала? По смыслу – про несчастную
любовь, я такие обычно не слишком люблю слушать, но сама музыка,
голос, эмоции…
Музыка наполняла, отвлекала, полностью сонастраивалась с моей
душой, с моим состоянием. Депрессивная, тяжелая, на разрыв, но
слушая её, я ощущала, как колючий узел, что в кровь царапал всё
внутри, постепенно начинал раскручиваться. Слова отзывались в
сердце, губы повторяли беззвучно. Хотелось прокричать их, пропеть в
голос, выплеснуть с ними всё, что так сильно мешало.
Оцепенение отпускало, и спустя час можно было продолжать жить.
Решать какие-то вопросы, да существовать, в конце концов. Или
сделать уроки. Через год выпускные экзамены, надо хоть как-то
подтянуть учебу.
***
В итоге я просто уснула прямо в наушниках, а проснулась от
тишины – закончился заряд батареи. В комнате было темно, только
кривые тени высокой травы дрожали на потолке и стенах, усиливая мои
страхи. В квартире, кажется, тоже было тихо, что несомненно
радовало. Надо было перекусить, умыться, посетить туалет, но
вылезать в холод не хотелось. Ткнула кнопку на старом, но ещё живом
телефоне. Половина четвертого. Пришлось пересилить себя, резко
выскочить из-под одеяла и добежать до выключателя, едва не роняя
сердце от ужаса, что кто-то меня вот-вот схватит за щиколотки.
Страх того, что может прятаться в темноте, был лишь пунктом в
списке моих фобий, которые с возрастом не слабели, а становились
либо сильнее, либо просто оставались. И к ним добавлялись
новые.
Стоило открыть дверь спальни, как в нос ударил запах сигарет и
перегара. Он был и в комнате, но развеянный, не в такой бешеной
концентрации. От меня опять будет вонять. Этот запах так легко и
крепко въедался в одежду, волосы и даже кожу, что ничего не
спасало, ведь он был тут едва ли не постоянно. Ненавижу. Даже
донельзя свежий воздух, проникающий в приоткрытое кухонное окно, не
мог развеять задымленное едкое марево. Возможно, я умру от
пассивного курения.
