Я услышала звук подъезжающей машины и выглянула в окно, а через
секунду раздался телефонный звонок, эхом отражаясь от пустых стен.
Он был таким надоедливым, что я тут же вспыхнула раздражением и
ответила злобно:
- Чего тебе?
- В смысле?! - взвился Саша, - я внизу, шевели булками!
- Поднимись за вещами, - бросила в приказном тоне и отключилась,
снова прильнув к окну. Как раз в тот момент, когда он вышел из
машины, громко хлопнув дверью, что указывало на высшую степень его
негодования. Свою тачку он любил явно сильнее, чем меня, о чем
неоднократно и заявлял в приступах бешенства, до которого я его
доводила с завидной регулярностью.
Ну, что тут скажешь, у меня действительно паршивый характер,
хотя я легко находила этому объяснение: во всем виноват мой брат.
Моя мама во второй раз вышла замуж, когда мне было лет восемь, за
мужчину, у которого был десятилетний сын. Не трудно догадаться,
какие начались междоусобные войны. Максим оригинальностью не
страдал и вовсю использовал свое главное оружие: мою нестандартную
внешность, которую я моментально возненавидела. Природа на мне явно
отыгралась, умудрившись уместить все самое неординарное: рыжие
кудрявые волосы, усыпанное веснушками лицо, преимущественно на носу
и щеках, а вишенкой на торте стали глаза разного цвета, один
зеленый, второй карий. К тринадцати годам я уже мастерски научилась
выпрямлять волосы, не прожигая их дотла, освоила весь ассортимент
водостойких тональных кремов, а так же купила пару упаковок линз
зеленого цвета, от которых жутко уставали глаза и делали меня еще
более раздражительной. Сборы куда-либо занимали у меня около двух
часов, а если была необходимость остаться где-то на ночь (чего я
старательно избегала), приходилось собирать с собой такой саквояж,
что проще было остаться дома.
Вот и сейчас, открыв дверь и ткнув пальцем в сумку я увидела
столько негодования на лице своего парня, вперемежку с
недовольством и злостью, что пожалела о согласии на эту идиотскую
поездку за город.
- Мы едем на одну ночь, - попытался сказать максимально
спокойно, но слово «ночь» сфальшивил, - на хрена тебе столько
вещей?
- Тут только самое необходимое, - ответила надменно и прошла на
лестничную клетку, глядя, как он стиснул челюсти и сжал кулаки, но
сумку забрал, выйдя следом.
- Судя по весу, самым необходимым на повестке дня у тебя -
выложить камнем каминную полку, - проворчал, заходя в лифт. - Когда
ты уже сделаешь ремонт? Спишь, как бомж, на надувном матрасе, я
даже остаться на ночь не могу, мотаюсь туда-сюда как пацан
какой-то!
- Не начинай, - закатила я глаза, отлично понимая, что его уже
не остановить.
- Не начинай, - тут же передразнил меня, скривившись, а мне
захотелось заехать ему по глупой роже, - у меня ты жить не хочешь,
а в своей чудесной квартире, где жилыми выглядят только ванна, да
кухня – пожалуйста.
- Сделаю, когда будет время, - ответила туманно, отлично
понимая, что это скорее всего не произойдет никогда.
На самом деле, кровать у меня есть. Широкая, двухспальная, но
находится она в комнате, в которую он ни разу не заглядывал, в силу
своей ограниченной любознательности. И там ремонт сделан весьма
неплохой. А вот в другой комнате действительно валяется надувной
матрас, прямо на бетонном полу. В еще одной и такового нет.
Впрочем, заходила я туда не то что бы редко, скорее никогда,
поэтому дискомфорта от своего жилища не испытывала. Зато, единожды
проведя экскурсию и заявив что дверь в спальню – это кладовка,
счастливо избежала необходимости вставать на два часа раньше, чтобы
предстать перед своим мужиком в привычном виде: с прямыми волосами,
зеленоглазой и идеальной кожей без единой крапинки.
