У меня другие жизненные
ориентиры.
© Юния Филатова
– Входи, – реагирую на негромкий
стук.
Дверь открывается, но вглубь комнаты
мама не продвигается. Осторожно улыбаясь, дожидается
дополнительного кивка с моей стороны.
Прямыми взглядами встречаемся в
зеркале. Пока я, позвякивая браслетами, заканчиваю с укладкой самых
непокорных коротких и вьющихся прядей у висков, мама оглядывает мой
наряд.
Черный цвет. Голые, пересеченные
лишь тонкими бретелями, плечи. Свободный вид на ложбинку между
грудей. Широкий, сильно расклешенный и чрезмерно творческий крой.
Полная демонстрация ног, которые благодаря выбору одежды теперь не
только длинные, но и загорелые.
Если бы четыре с половиной года
назад устав нашей семьи не претерпел кардинальных изменений, мама
бы не просто ужаснулась моему выбору, а совершенно точно
забраковала бы это платье и запретила его надевать.
Но сейчас… Она сдержанно
улыбается.
Может, я с тех самых пор и
выработала стойкую независимость от чужого мнения, но я совру, если
скажу, что меня не радует то, что родные принимают меня той, кем я
есть, и больше не пытаются делать из меня безгрешного ангела.
– Агния сказала, у тебя сегодня
собеседование, – мамины руки ложатся на мои плечи и осторожно их
поглаживают. – Ты же в курсе, что не обязана торопиться с
трудоустройством? Защита магистерского диплома лишь в сентябре.
Может, насладишься последними беззаботными месяцами? Наработаться
успеешь.
В знак благодарности, что так
тактично подбирает слова и не оказывает давления своим мнением,
позволяю ей закончить мысль. Но на деле даже не обдумываю
сказанное. Решение принято. И я в нем уверена.
– Я буду пробоваться в отдел
планирования головного офиса завода, который отстроили за «Седьмым
небом».
– Это который филиал немецкого
автомобильного?
– Да, один из ведущих мировых
производителей. С дипломом нашего университета берут без стажа. Я
подумала, нужно попробовать, пока они только-только набирают
персонал. Позже ведь могут выдвинуть требования выше, правда?
– Правда.
– Ну, вот поэтому я не хочу ждать
сентября. На прошлой неделе была в деканате, сняла и заверила копию
диплома бакалавра. Плюсом еще взяла справку о том, что от диплома
магистра меня отделяет только защита. Отправила резюме. Все как
есть написала, без фантастики. Мне сразу же перезвонили и назначили
дату собеседования.
– О-о, – протягивает мама,
впечатлившись развитием событий. – Прекрасно. Это действительно
хорошая возможность. Жаль было бы упускать.
Закончив с волосами, задерживаю
зрительный контакт. Поджимаю при этом губы, несколько раз втягиваю
и, наконец, улыбаюсь, отмечая, как на щеках не только ямочки
появляются, но и проступает румянец.
Некоторые вещи перерасти невозможно.
Я пробовала.
Все так же краснею чаще других.
– Я спокойна, – заверяю, в то время
как грудь разбивает дрожь. Глаза блестят от очевидного и, увы,
естественного для моего организма волнения. Но я не заостряю на
этом внимания. Знаю, что главное – не позволять себе углубляться в
переживания. – Да – да. Нет – нет, буду искать дальше.
– Правильно, – тотчас поддерживает
мама. – Этот концерн – не единственная перспектива. Город большой.
Работы хватает.
– После офиса к Валику с Мадиной
заскочу, – сообщаю уже за завтраком.
Хотя мое участие в утренней трапезе
можно охарактеризовать одним словом – присутствую. Пока папа, мама
и сестра жуют, потягиваю кофе. Все трое из года в год повторяют,
что я похудела сильно, но насильно в мои непростые отношения с едой
не лезут.
– Зачастила к ребятам, отколе
появился ребенок, – вздыхает мама мечтательно, стреляя в папу
взглядом.
Я тут же краснею. Стесняюсь признать
очевидное, ведь сама ни замуж выходить, ни детей заводить не
планирую. После того как парень, которого я одержимо любила,
разрушил меня до основания, заставив отстраивать себя с нуля, ни
одного мужчину ни к своему телу, ни к своему сердцу не подпущу.
