— После похорон отца не прошло и
месяца, а Филипп уже устраивает аукцион, – протянула Энди, вальяжно
покачивая ногой.
— Нам же лучше, – усмехнулся
Дарий.
Они сидели в большой гостиной
фамильного особняка семьи Ланге. В ней уже не осталось следов
траура по покойному министру: кругом суетились слуги, переносили
запакованные картины и вазы. Гости аукциона не стесняясь
рассматривали ценные вещи и дорогие игрушки, выкрикивали цены.
Самого наследника, нового министра Филиппа Ланге, нигде не было
видно.
— Сколько нам ещё здесь торчать? –
раздражённо простонала Энди. – Мы тут уже целую вечность!
— Подожди, скоро дурацкие вазы
закончатся, и начнут распродавать живой товар, – отмахнулся
Дарий.
— Лучше бы ты купил сестре вазу, –
фыркнула Энди.
— Вазы не такие полезные.
Спустя ещё не менее двадцати минут
дурацкие вазы закончились, и на обозрение публики были выведены
рабы. Энди воодушевлённо присвистнула:
— После смерти отца Филипп решил
избавиться вообще от всех вампиров в доме? Их же здесь целая куча!
Ты точно знаешь, который из них нам нужен?
— Не переживай, у меня хорошая
память на лица. Наш вон тот, у камина, – ответил Дарий. –
Тёмненький с грустными глазами.
— Вижу, – кивнула Энди. – Эх, если
бы мою мать казнили за убийство какого-нибудь старого стрёмного
министра, клянусь чем хочешь, мои глаза не были бы грустными.
— Единственный стрёмный министр,
которого может убить твоя мать – это я, – усмехнулся Дарий.
— Ты не старый, – сочувственно
проговорила Энди. – Ты просто стрёмный.
— Спасибо, – уголки губ Дария игриво
приподнялись.
Тем временем ведущий аукциона вывел
вперёд молодого вампира с грустными кошачьими глазами. Высокий
стройный юноша с тёмными кудрями смотрел прямо перед собой и,
казалось, никого не замечал, погружённый в собственные мысли.
Временами он нервно покусывал тонкие губы.
— А нам точно нужно отдавать его
твоей сестре? – спросила Энди, многозначительно пихая Дария в бок.
– Ты посмотри, какая тыковка! Я бы нашла ему применение в быту.
— Перестань кривляться, – Дарий едва
удержался от того, чтобы закатить глаза. – Мы уже всё обсудили. И
нашли ему более чем полезное применение. У моей сестры.
— Ладно, ладно, – Энди деланно
равнодушно пожала плечами. – Я просто предложила.
— Уважаемые кириосы и кирии! – начал
ведущий аукциона. – Перед вами вампир семидесяти лет отроду. Обучен
пению и игре на орухате. То, что нужно для того, чтобы впечатлить
гостей и устроить по-настоящему незабываемый приём. Стартовая цена
тысяча!
Дарий поднял руку со своим
номером.
— Министр Теулинг, ставка принята.
Кто даст больше?
— Тысяча сто! – выкрикнула какая-то
женщина слева, и Энди неодобрительно покосилась в её сторону.
— Тысяча сто, кирия Рифиренс. Кто
даст больше?
Дарий снова поднял руку:
— Тысяча двести.
— Тысяча двести пятьдесят, –
послышался самодовольный голос министра Драа.
— Тысяча триста, – невозмутимо
произнёс Дарий.
— Тысяча триста пятьдесят! –
издевательски протянул Драа, явно желая не столько выкупить раба
себе, сколько позлить Дария.
— Тысяча четыреста! – послышался
почти истерический женский визг.
Энди цокнула и, развернувшись в пол
оборота, смерила женщину в лиловом кардигане презрительным
взглядом.
— Курочка моя, ты-то куда лезешь? Не
видишь, дяди большие разбираются? – приторно улыбнувшись, спросила
она и, резко подняв вверх руку Дария с номером, прокричала: – Две
тысячи!
— Ты рехнулась? – прошипел сквозь
зубы Дарий. – Он столько не стоит.
— Не мешай мне делать покупки! –
отмахнулась Энди.
— Две тысячи, раз! Две тысячи, два!
Две тысячи, три! – ведущий замахнулся молоточком и ударил по столу.
– Продано министру Дарию Теулингу!
— Ура! – Энди хлопнула в ладоши. –
Разве я не молодец?
