Как же я устала! Мне опротивело все,
моя работа, на которой старательно досиживаю последние недели до
пенсии, мой задрипанный город, который по недоразумению является
областным, мой лишний вес, которого ровно в два раза больше, чем
мне положено при ста шестидесяти трех сантиметрах роста, моя
травмированная в детстве левая нога, которая живет своей жизнью и
пытается попасть во все неровности древнего асфальта. Уж давно пора
изменить мне своё бытие.
Почему-то верилось, что пенсия
одарит такой возможностью. Если объективно разобраться, то я клубок
противоречий. Технарь, есть основания верить, что неплохой, но в
литературе всегда отдавала предпочтение всякого рода фэнтези. С
детства хорошо и с удовольствием готовила, но некого кормить.
Неплохо вязала, но забросила, потому что на мой размерчик – это
чудовищно долго. Да и не нужно, зарплата заместителя начальника
цеха позволяет шить у неплохого мастера. Карьера на заводе, моя
гордость, но и от нее я устала и на это есть причина.
В наш цех назначили новое
начальство, молодой функционер, всего тридцать три года, заряженный
на получение результата любой ценой, карьерист, которому нет дела
до технологических и производственных особенностей. И, тем более,
до людей. И опыт мой ему совсем не нужен. Даже мешает, потому что
мне ничего не стоит аргументировано доказать – очередные бредовые
требования технологически невозможны. С цифрами доказать, ибо
подсчеты всегда делала в уме, оперируя шестизначными числами
пошустрее калькулятора. Вот такой вывих мозга. Врожденный.
С предыдущим начальником у нас был
сработанный тандем: я – на хозяйстве, а за ним – представительские
функции в заводоуправлении и прочая связь цеха с внешним миром.
Работяги меня всегда недолюбливали, но уважали, надо полагать,
заслуженно. За их интересы я дралась как кошка за котят, но и с них
спросить умела и не стеснялась, за это меня за глаза прозвали
Коброй Львовной. Так или иначе, но цех всегда был с премией.
И все было бы хорошо, если бы наш
начальник, наш Батя, не скончался от сердечного приступа прямо на
рабочем месте. И теперь его должность занял молодой и наглый,
который демонстративно вычеркивает на календаре числа, оставшиеся
до моего увольнения. Ежу понятно, что ни дня лишнего он
несговорчивую «замшу» рядом не потерпит. А иначе бы и незачем
увольняться, что мне дома делать? И теперь я подыскиваю себе
альтернативное занятие, соответствующее своим физическим данным.
Одна надежда на компьютер, с которым благодаря нашему штатному
программисту, неплохо лажу. Надежда вполне обоснованная, потому что
первый, весьма удачный опыт уже есть.
Дома все как всегда, график жизни
отлажен давно и поминутно. В маленькой хрущевской квартирке все
кругом устроено под мои нужды, и попрекать за не протертую пыль или
собравшуюся стирку никто не будет, строгая мама уж полтора года,
как покинула меня, дожив до весьма преклонного возраста и одарив
всеми причитающимися старческой немощи проблемами. Она любила меня
самозабвенно, за великой своей любовью не желая видеть, что забота
ее не нужна и в тягость. Именно благодаря этой неприятной
особенности родительницы, вырастившей меня без мужа, и читать-то
начала с раннего детства, запоем, скрываясь от реальности за
страницами и томами, погружаясь в чужие миры и вымышленные
страсти.
С тех пор как в мою жизнь вошел
компьютер и читательские возможности возросли, желание выходить из
дома без острой нужды сошло на нет.
Сегодня вечер пятницы, мое самое
любимое время и очередной батл с одним завзятым книгочеем на одном
из самиздатовских сайтов, а потом сеанс связи с однокашником из
Калининграда, ему я помогаю с рекламной кампанией его фирмы. Для
этого придуманы несколько слоганов про мебель, тема мне близка
профессионально, всю жизнь работаю с деревом. А на старости лет
пробило на рифмоплетство, вот же ж. Однажды, попытавшись
поддразнить, я послала давнему приятелю, который маялся с открытием
очередного филиала поздравлялку
