Вот и свершилась та самая сказка в
формате для взрослых. Говорят, давным-давно, когда нас с вами и в
помине не было, да что там нас, даже наших прабабушек и прадедушек
не было, вот в те времена появился город Кунгур. Обосновали его
князь да воеводы. Но разорён был Кунгур набегами татар и башкир.
Тогда, с разрешения царя, второй раз заложен был город в месте выше
первого. И уже отсюда взял своё начало нынешний купеческий Кунгур,
каким мы его с вами видим. Или можем увидеть.
А посмотреть на город – одно
удивление: люди живут здесь современные, такие же, как мы с вами,
но город – прежний, как во времена купцов и мастеровых 17-18 веков.
Одно слово – сказка. Не тронут он ни высотными коробками
многоэтажных домов, ни бегущими рекламами, ни развязками дорог, что
окутывают города. Архитекторы берегут родной город, не нарушая его
купеческий быт времён Ермака и татарских ханов. Вот тебе и машина
времени: приехал в Кунгур и оказался в 19 веке...
За водой девица шла – дочь купца
Лазаря. Звали её Ксения. Красивая девица, но больше всего красил её
не румянец, а доброта, что лицо её излучало. За водой жители
Кунгура ходили на реку Сылву. А что Сылва? Река чистая, вот и
зачерпнула полные вёдра Ксения.
- Помочь? – заглянул в глаза
Григорий, сын местного торговца обуви, взял вёдра и понёс к дому
Ксюши. – А ведь знаете, Ксения, думаю я заняться выделкой коровьих
шкур. Посмотрите, скотину-то народ держит, и во дворах у каждого
шкуры без надобности лежат. Кто выделает, а кто и забросит.
- И правильно, - отвечает ему
Ксения, - только где выделывать станете, Григорий?
- В Сылве, - поставил он вёдра и
взял девушку за руку. Давно он мечтал о встрече…
- Если здесь шкуры замачивать, где
люди воду брать будут?
- Да ладно, Ксюша, что Вам до
людей?! О деле думать надобно, - глядя в серо-голубые глаза,
поправил Григорий.
Взяла Ксения вёдра, неодобрительно
покачивая головой, и пошла плавной походкой к дому. Григорий
посмотрел ей вслед, прищурив глаза, и правоту свою не стал
доказывать, видно, понимал, что правильно девица говорит. Но
задуманное Григорий воплотил: собрал шкуры у жителей городка,
замочил в реке Сылве. Так и начался его кожевенный
промысел.
Несмотря на успех дела: и шкур у него вдоволь, и мастеровые,
знающие толк в выделке, и река не подводит – разливает берега, и
сбыт кожи отладил купец, - но не забывает он Ксению, жаждет увидеть
её, да за водой-то она больше на реку не ходит. В других местах он
и сам не бывает – всё работает. И не спешит со знаками внимания к
девушке – не видит равных себе соперников: широкий в плечах, с
сильными руками, кареглазый брюнет, чувственные губы на лице
которого обрамляла борода. Весь кожевенный промысел знал: и
бумажные торговые дела со знанием вёл Григорий, и не боялся ручной
работы - первые шкуры сам выделывал крепкими руками.
Днём в мастеровых да торговых делах молодой купец, и вроде бы не
до думок о приятной девушке, а как только дело к вечеру -
возвращается Гриша в пустой дом, так все мысли его поглощены
Ксюшей. Видит он лицо её с бархатной кожей, глаза озорные, губы
яркие… Шепчет слова нежные, да только не слышит их никто, кроме
него самого. Сжимает молодец руки мускулистые словно и сердце его
сжимается, да понимает, что не станет люб он девице: болью
отзывается в нём неодобрительный взгляд девушки за загрязнение
Сылвы.
Уже слухи до него дошли, что свататься к ней собирается местный
парень из чинов государственных. Испугался Григорий, что выйдет она
замуж за другого человека, и решил искать встречи. Да наутро
срочные дела увели купца в город Пермь. Всю дорогу мысленно
разговаривал он с любимою, а по приезду написал письмо и отправил в
Кунгур с одним из своих людей.
