– Всегда Вам, Игнатыч, спешка нужна. Вот и доспешились. Хорошо, совсем колеса не потеряли. До ближайшего села еще с две версты, а солнышко вона, глянь, ужо за холмы забежать готово. Сейчас отлажу, как смогу. Может, дотянем до села. Там, глядишь, найдем кузню какую. – Ворчал стареющий Архип на своего хозяина, заставившего трогаться в путь на не совсем ладном транспорте.
– Чего это ты, Архип, ворчать на меня вздумал? Хочешь, чтобы по возвращении домой прогнал от себя? Обозлюсь, так и прогоню! – Припугнул Архипа стоявший рядом молодой мужчина, являвший своим внешним видом образ российского понятия «денди лондонский». Хотя и сидела одежда на его стройном теле очень ладно, что-то говорило о том, что ношение гражданского платья не было для его владельца делом постоянным. – Забыл, с кем говоришь?
– Да помню я, вашбродие. Знамо, что прав. Потому-то и не прогоните. С малолетства Вашего при Вас. Как же не поворчать? Еще крепостным Вам от батюшки вашего достался. Так и прилип. Почитай три десятка годков. Не серчайте на меня, Игнатыч.
– Ладно, уж… Только и ты не больно позволяй себе. Умерь ворчливость свою. Хотя, опять же, без нее в дороге скучновато будет. – Улыбнулся тот, кого Архип называл Игнатычем. – Когда далее двинемся?
– Ужо завершаю я. Сейчас и тронем. Только не спехом.
Когда наспех отремонтированный Архипом возок достиг села, солнце не успело спрятать за бугор только самое свое темя. Архип не по годам расторопно определил хозяина на постой к местному купцу, который помог и кузню отыскать и кузнеца к помощи призвать. Обещался кузнец, что к утру будет возок, как новенький.
– Павел Игнатович Усатов! – Представился заезжий гость хозяину неожиданного ночлега.
– Егор Дымов. – Отозвался в ответ хозяин.
После знакомства угостил купец гостя ужином, извинившись, что не может его жена из-за хвори своей выразить свое почтение господину офицеру, нежданно осчастливившему своим визитом их прозябание в захолустье.
– Не скромничайте, господин Дымов! И село Ваше далеко не захолустье, и особняк Ваш многим городским фору даст.
Пропустив по паре рюмочек водки под горячий ужин, хозяин и гость проследовали к в то помещение, где ждала Павла Игнатовича взбитая пуховая перина, которую старательно заправляла постельным бельем статная девка, заигравшая при его появлениями глазами и зарумянившаяся лицом.
– Иди, Дашка, не нужна боле! – Цыкнул на нее, наблюдавший все, Дымов. – А Вас, Павел Игнатович, прошу не обессудить за возможный ночлег. Покойной Вам ночи.
– И Вам того же.
Петух прокукарекал точно в назначенный ему природой час. Тут же ленивым тявканьем отозвался дворовый пес. Где-то чем-то загремела баба, обещавшая Краснушке непременно подоить ее в ближайшее же время. Чей-то басовитый, с сипотцой голос тут же произнес в адрес неповоротливой Авдотьи несколько бранных слов. Потом все затихло. Но Павел Игнатович приложил все усилия, чтобы не покинул его сон, в котором блудливая Дашка успела утопить его в жарких объятьях, уткнув лицо его в пышности своей груди. Однако, попытки оказались тщетными. Уходящий сон унес вместе с собой и сладостное видение.
– Чтоб всех вас сказило. – Простонал разочарованный внезапным пробуждением Павел Игнатович. – Чтоб вам черти самую горячую сковороду подсунули.
Немного смягчило его расстройство то, что рука нечаянно нащупала прохладу кружки с так понравившимся ему накануне терпким квасом, чьей-то доброй рукой поставленной ему на подоконник отворенного для ночной свежести окошка. После того, как кружка была осушена, Павел Игнатович вышел во двор и направился к колодцу. Там он оголил тело до пояса и плеснул себе на голову и плечи холодной воды из колодезной бадейки.
