Робокар въехал в транспортный ангар, пристроенный к куполу поселения. Виктор соскочил с платформы транспорта и направился к знакомым воротам шлюза. В ангаре было изрядное количество выделенных помещений с одинаковыми гермоворотами и чтобы попасть сразу в нужную – это надо было знать что и где находится. Или разбираться в проектировании куполов. Шлюз обдал мощными потоками воздуха смены атмосферы и Виктор с облегчением стянул дыхательный аппарат. Он вырос с такой штукой что называется в обнимку, но за последние четыре года учебы в астронавигационной школе отвык от дыхательных масок. Теперь его самой близкой к телу вещью был персональный скафандр, который приходилось перевозить с собой. Скафы для профессиональных космонавтов клеились по анатомии владельца, а в универсальных моделях даже оправиться не всем удавалось штатно. «Отличие космонавтов от наземников в том, что космонавты натягивают дыхательные маски … на жопу» – вспомнился юмор инструктора по технике безопасности летной практики, знакомившего кадетов с их первыми скафандрами. Скафандр был новенький, выданный с выпуском и был самой его «драгоценной» вещью. Ранее персонального скафа у Виктора не было. Не то, чтобы в школе экономили на кадетах, но организмы кадетов росли непредсказуемо, иногда очень быстро в условиях пониженной гравитации или в невесомости, что доставляло проблем не только снабженцам, но и медикам.
Экологи почему-то считали атмосферу Геры близкой по составу с атмосферой Земли, но воздух был непригоден для дыхания: слишком много углекислого газа, почти нет кислорода и местами можно было вдохнуть критическую для здоровья дозу хлорных газов. И только в высокогорной долине Оазиса-2, где и находился купол, в котором жили его родители было до семи процентов кислорода и практически не было хлористых соединений. Это было достижением колонии последних двести лет после очистки грунтов от соединений хлора, строительства трех дамб на горных реках с фильтрацией талых вод от хлораминов, посевов бактерий, выработки искусственного гумуса, адаптации растений под местные условия под защитой куполов. И вот в Оазисе-2 уже прижились и росли в открытом грунте некоторые растения с Земли. Были еще Оазис 1 и 3, но там географические и климатические условия были менее благоприятны. Горные хребты, окружающие Оазис-2 служили естественной преградой, позволявшей эффективней осуществить дезактивацию токсичных соединений хлора, а в остальных Оазисах Гера подкидывала работенку каждый сезон муссонов. Тем не менее Великий План терраформирования Геры, разработанный экологами Земли по результатам Восьмой межзвёздной экспедиции воплощался с результатами, близкими к расчетным.
Колонисты даже в разговорах никогда не сокращали Великий План до просто Плана. Это был смысл жизни и их предназначение для многих следующих поколений – Великий План был рассчитан на 1000-1200 лет. Не было более серьезной вещи в жизни для обитателей Геры. Вся жизнь колонистов крутилась вокруг Великого Плана и собственного выживания, что породило соответствующий необычный общественный уклад.
Мысли об астронавигационной школе вызвали непроизвольную реакцию пощупать место вживления нейрочипа. Виктор еще чувствовал его чужеродность, но это не мешало пользоваться его преимуществами, у него вообще была очень высокая синхронизация с нейрочипом. Грубо говоря, его мозг адаптировался к сигналам чипа и научился взаимодействовать с ним практически безошибочно. Что особенно ценно для военного специалиста.
Военного… Виды и запахи родного купола взбудоражили наиболее яркие переживания детства. В этом куполе он рос лет до пяти с родителями, а вот потом началась жизнь колониста Геры. А жизнь колонистов Геры учит, что работы много, а дети слишком важны, чтобы пускать их воспитание на самотек. Так что в 5-6 лет (1 год на Гере равен 1,1 земному) для детей на Гере начинается жизнь в школах-интернатах под опекой профессиональных воспитателей. На Гере понятие долга и ответственность дают почувствовать, как только ты вообще становишься способен понимать абстрактные понятия.
