Он подходил все ближе, и с каждым его шагом мне казалось, что
воздух становится холоднее. Когда мужчина поровнялся со мной, я
затаила дыхание.
От его ледяного проницательного взгляда меня вдруг бросило в
жар.
— Продается? — спросил он у Грига с интересом.
Тот засуетился и, подобострастно кланяясь покупателю, подскочил
ко мне.
— Это высочайшего класса рабыня, повелитель, — начал он,
сдергивая с меня капюшон, — Можно употребить для любых целей.
Рабство подтверждено. Цена весьма приемлемая.
— Для любых целей говоришь?
— Да, она обучена читать и писать, она может быть служанкой,
может греть вам постель. При этих словах оставшиеся зеваки
захихикали.
Я не поняла, почему они смеются, и торговец, тоже, похоже,
ничего не поняв, улыбнулся на всякий случай.
Услышав смех мальчишек, повелитель строго глянул на них. При
этом взгляде они сразу же умолкли и поторопились убраться
подальше.
— Греть постель мне не нужно, спасибо, — сказал он мягко.
Повелитель Крастен взял меня за подбородок и заставил посмотреть
вверх, ему в глаза. Ну и леденющая у него рука.
Я могла поклясться, что ощутила, как мой подбородок покрывается
инеем от этого прикосновения. В его глубоких голубых глазах
искрилась веселая снисходительная насмешка.
На улице стоял трескучий мороз, у людей и собак изо ртов шел
пар. Но вот изо рта Крастена пар не шел, как будто он вовсе не
дышал.
Как странно.
— Холодно тебе, девочка? — спросил он не откуская руки.
— А вам? — простодушно спросила я, — на таком морозе без шапки и
простудиться недолго.
Он приблизился к моему уху, его ледяное дыхание обжигало
кожу.
— Ты смешная, пожалуй возьму тебя, — прошептал повелитель с
улыбкой в голосе и отстранился.
Его слова одновременно взволновали и напугали меня.
— Лучше и придумать нельзя, повелитель. Посмотрите, какие у нее
белые волосы, посмотрите на эти глаза. А фигура! — восклицал Григ,
— это тело, вы такого не найдете! Лучший товар, который когда либо
удавалось привезти в эти земли, я вам клянусь.
При этих словах, он силой сдернул с меня теплую соболиную
шубу.
Мое обнаженное тело обожгло чудовищным холодом, дыхание
перехватило и от страха и обиды из глаз сами собой начали литься
слезы, которые почти сразу замерзали на щеках.
За что он так со мной?
Я вспомнила слова матушки про огонек, и зажмурившись, призвала
его всеми силами своей души, которые только могла найти внутри.
И в это мгновение, к своему изумлению я впервые по-настоящму его
почувствовала. Только на одну маленькую секунду, как будто
маленькое солнце вспыхнуло у меня в груди.
от удивления я открыла глаза.
— Вы только взгляните на эту грудь, посмотрите на эти бедра и
ноги. Это чистый идеал, — нахваливал меня Григ. А я ошеломленно
смотрела на него.
— Одень ее, чертов идиот, она продрогнет до смерти, — разозленно
бросил Крастен, — сколько ты хочешь?
— Да, повелитель, — засуетился Григ, торопясь накинуть на меня
шубу, в которую я сразу же закуталась с головой, — для вас, я бы
отдал ее даром, поскольку наслышан о вашем…
— Сколько денег? — перебил повелитель, слова его звучали твердо
и нетерпеливо.
На лице торговца эмоции с бешеной скоростью сменяли одна другую.
Он начал судорожно что-то считать в уме, закатывая глаза и загибая
пальцы.
— 30 золотых монет, — наконец выпалил Григ, полувопросительным
тоном, и протянул руку , как нищий на паперти, — две лошади
пришлось зарезать, пока мы совершали переход в вашу отдаленную
местность.
— Заплатите за девочку, сколько он хочет, и за шубу, — отдал
распоряжения повелитель своим суровым спутникам.
Он отвернулся и пошел прочь, как будто брезгуя оставаться здесь
дольше, чем необходимо. Продрогшими руками я вытерла слезы и
посмотрела ему вслед.
