В XXIII веке человечество шагнуло к звёздам – не под единым флагом, а ведомое жёсткими амбициями корпоративных держав. Земля утратила своё былое значение: она стала лишь символической колыбелью, переполненной воспоминаниями, архивами и бюрократией. Истинные центры власти переместились на дальние орбиты – к лунным станциям, марсианским куполам и гигантским платформам в сиянии Юпитера и Сатурна.
Каждая корпорация превратилась в империю со своими армиями, законами и идеологией. Люди рождались, жили и умирали под эмблемой компании, не зная иной власти, кроме корпоративных советов. Даже любовь, брак и выбор профессии зависели не от воли человека, а от решений алгоритмов и правлений.
Среди множества держав две стояли особняком.
Корпус Развития Землян – наследники древних инженерных школ и земного прагматизма. Их корабли, названные в честь героев старинных преданий, несли символ двуглавого орла – напоминание о родине, давно утонувшей в облаках собственного прошлого. Корпус контролировал добычу тяжёлых изотопов и редких элементов в системах Проксимы и Центавра. Их люди были суровы, прямолинейны, приучены держать рубежи и доверять только чести.
Им противостояла Титановая колония – потомки европейцев и североамериканцев, переселившиеся на спутник Сатурна в эпоху Великих Исходов. Там, среди метановых озёр и ледяных равнин, под прозрачными куполами выросла новая цивилизация. Титановцы создали атмосферу, воздвигли города под слоями защитного льда и построили флот, чей импульсный след был виден даже с орбит внешних планет. Они верили в дисциплину. Их общество строилось на идее прогресса – бесконечного, холодного, безжалостного, как сам Титан.
Формально между Корпусом и Титаном царил мир – хрупкий, как тонкий лёд под сапогами разведчика. Послы обменивались улыбками, совещания длились неделями, заключались торговые договоры. Но под покровом дипломатии скрывалось вечное соперничество: шпионы действовали в обе стороны, капитаны подкупались, исследовательские миссии исчезали в безмолвных секторах, а на дальних рубежах корабли сталкивались «случайно» – и нередко такие встречи заканчивались огнём.
Законов, общих для всех, больше не существовало. Никто не обладал властью над человечеством в целом. Баланс удерживался не доверием, а страхом: каждая война грозила стереть целые секторы, и потому мир поддерживался ценой постоянного напряжения.
Но даже в этой холодной вселенной оставались те, кто помнил, ради чего когда-то человек поднял взгляд к звёздам. Учёные, лётчики, инженеры, колонисты – они несли в себе древний инстинкт исследователя, ту самую жажду познания, что когда-то вывела человечество из пещер и направила к небу.
Именно благодаря им возникла сеть, изменившая само понятие расстояния – гравитационная ретрансляционная связь. Её принцип был прост и гениален: цепочка стационарных или подвижных ретрансляторов, расположенных в гравитационно стабильных точках, передавала сигналы и энергию, используя естественные колебания пространства. Каждый узел принимал блок данных, усиливал его и посылал дальше – через прыжки, где время и пространство сплетались в единую волну. Так создавались коридоры связи, по которым можно было не только передавать информацию, но и двигаться самим – совершая гравитационные скачки, кратчайшие переходы между системами, разделёнными световыми годами.
Эта технология стала артерией нового человечества. Она связала отдалённые миры, станции и колонии в единый пульс, позволив торговле, науке и флотам существовать в ритме, приближенном к реальному времени.
