Коньки жгли ладони, будто куски льда, вытащенные из морозилки. Вера вжалась спиной в холодную стену раздевалки, пытаясь заглушить гул за дверью – смех, звон коньков, крики тренера. Ещё час назад она стояла на подиуме в родном городке, а теперь её чемодан с потёртыми наклейками выглядел чужим среди мраморных скамеек и хромированных шкафчиков.
– Лебедева? – Дверь распахнулась, впуская волну холода. Женщина в строгом костюме окинула её взглядом от стоптанных кроссовок до вязаной шапки. – Я Светлана Игоревна. Ваш тренер.
Вера кивнула, сглотнув ком в горле. Академия "Олимп" пахла дорогим деревом и средством для льда – запах, от которого кружилась голова.
– Артём Сергеев будет вашим партнёром. – Тренер повела её по коридору, не оборачиваясь. – Не надейтесь на поблажки. Если завтра на тренировке упадёте – дисквалифицирую обоих.
Каток встретил их рёвом музыки и вихрем движений. Десятки фигуристов резали лёд, как стая стремительных птиц. И среди них – он. Высокий, в чёрном трико, с волосами цвета воронова крыла. Артём скользил в одиночестве, выполняя тройной аксель так легко, будто прыжок был делом пустяковым.
– Сергеев! – крикнула Светлана Игоревна.
Он остановился у борта, не запыхавшись. Глаза – серые, бездонные – скользнули по Вере, будто оценивая неисправный механизм.
– Встречайте. Ваша новая напарница.
Артём молча протянул руку. Его пальцы были холоднее льда.
– Говорят, вы с Урала? – спросил он без улыбки. – Там медведи по улицам не ходят?
Вера стиснула зубы:
– Только если вы заблудитесь.
Тренер хлопнула в ладоши:
– Хватит препирательств. На лёд. Программа "Кармен".
Первые аккорды Бизе оглушили Веру. Она рванула вперёд, чувствуя, как дрожат колени. Артём догнал её за два взмаха коньков.
– Не тормози, провинция, – прошипел он на вираже.
Его рука обвила её талию для поддержки. Вера вздрогнула – от прикосновения по спине побежали мурашки. Они понеслись к прыжку, но её нога вдруг подкосилась. Лёд ударил по затылку, выбив воздух из лёгких. Над ней возникло лицо Артёма – брови сдвинуты, губы плотно сжаты.
– Считаете секунды до моего ухода? – выдохнула она, пытаясь встать.
Он не предложил помощи.
– Я считаю, сколько времени вы потратили впустую.
Вечером Вера брела по парку, кутая нос в шарф. Фонари отбрасывали жёлтые круги на снег, а где-то вдали гудели машины. У скамейки у озера она замерла: Артём сидел, уставившись на чёрную полынью. На нём не было куртки, лишь тонкий свитер.
– Замерзнете, – сказала Вера неожиданно для себя.
Он не повернулся:
– Я не мёрзну.
Она села на край скамьи, оставив метр между ними. Молчание висело тяжёлым облаком.
– Почему вы так – начала Вера, но он перебил:
– Почему вы приехали? Здесь все – дети миллионеров или вундеркинды. Вы кто?
– Я умею падать, – ответила она, глядя на звёзды. – И вставать.
Артём наконец посмотрел на неё. В его глазах мелькнуло что-то неуловимое – не насмешка, а усталость?
– Моя прошлая напарница больше не встала, – произнёс он тихо. – После падения.
Лёд треснул под ногой Веры, когда она встала. Она не знала, что сказать.
– Завтра не опаздывайте, – бросил он ей вслед. – Я не люблю ждать.
По дороге в общежитие Вера почувствовала странную тяжесть в груди. Не страх. Не злость. Что-то острое и живое, будто она проглотила осколок льда.
Её комната оказалась каморкой под лестницей. Вера разложила фотографии: родители улыбались с крыльца деревянного дома, младший брат корчил рожицу. На самой потрёпанной – она в семь лет, в первых коньках на три размера больше.
Стук в дверь заставил её вздрогнуть. На пороге стояла рыжая девчонка в пижаме с единорогами.
– Я Полина! – она протянула плитку шоколада. – Соседка. Видела, как ты упала сегодня. Круто!
