В пыльной пустой комнате царил
полумрак. Голые обветшалые стены, испещрённые трещинами, угрюмо
сходились к темному, почти чёрному потолку. Тусклый свет с трудом
пробивался через грязные, забитые песком оконца, и освещал лежавшую
в центре комнаты девочку. На вид ей можно было дать лет тринадцать.
Белокурая, в кроссовках, джинсах и потрепанной светлой кофточке,
она некоторое время не шевелилась, но вскоре медленно села и устало
осмотрелась. Она не знала, что это за место, и не помнила, как
здесь оказалась. Точнее, не хотела вспоминать.
Вглядываясь некоторое время в грязные
оконца и слушая свистевший за ними ветер, девочка вновь улеглась на
жёсткий дощатый пол в надежде забыться сном, но он никак не
приходил. В конце концов, она поднялась на ноги, решив осмотреться.
Из комнаты вело две двери: одна – на улицу, другая – в некое
подобие кухни. Посуды, плиты или шкафов здесь не было – лишь
пыльный, как и всё в этом доме, стол и полуразвалившийся от времени
табурет. На столе стояли две бутылки с помутневшей водой и лежал
завёрнутый в бумагу кусок чёрствого ржаного хлеба. В углу валялся
тёмный изодранный плащ с капюшоном. Других помещений в доме не
было.
С трудом открыв входную дверь,
девочка увидела невеселый пейзаж: во все стороны, сколько хватало
глаз, простиралась безжизненная песчаная пустыня. Горизонт
застилало тёмной дымкой, порывы ветра то и дело поднимали в воздух
мириады песчинок. Солнце скрывали серые пылевые облака, клубившиеся
в вышине.
Прикрывая лицо рукой от ветра,
девочка обошла дом со всех сторон: всюду, куда ни глянь, была одна
и та же картина. Ни других строений, ни следов живого. Лишь почти
ровная, местами холмистая песчаная пустыня и больше ничего.
Вернувшись внутрь, девочка села на
пол и, не моргая, уставилась в одну точку. Просидев так некоторое
время, она зашла на кухню, подняла с пола плащ, отряхнула его,
накинула на себя и опять вышла из дома. Ещё раз внимательно
осмотревшись, она быстро пошла по направлению к едва различимой на
фоне песка короткой вертикальной линии.
Идти было сравнительно нетрудно:
песок, в основном плотный, лишь временами заставлял выкарабкиваться
из него, а в некоторых местах на поверхность выходили камни.
Короткая линия, видневшаяся вдалеке и служившая сейчас ориентиром,
порой полностью скрывалась за облаком песчинок, но всегда
появлялась вновь.
Плащ не спасал от песка, который
проникал повсюду. Кроссовки быстро наполнились им, но девочка
продолжала приближаться к своей цели. Дом, где она очнулась,
походивший снаружи на покосившуюся от времени избу, постепенно всё
удалялся и через некоторое время превратился в жирную чёрную точку
у горизонта. Взамен то, что выглядело издалека короткой линией,
теперь можно было легко рассмотреть.
Девочка подошла к ней вплотную.
Остановилась, некоторое время разглядывала её и даже потрогала её,
точно желая убедиться в её реальности. Это была железобетонная
стена. Точнее, её полуразрушенная часть, возвышающаяся одиноким
столбом. Рядом виднелись не до конца скрытые песком куски ржавой
арматуры.
Ещё раз осмотревшись, девочка
отправилась к самому высокому из видневшихся поблизости холмов.
Острые песчинки впивались ей в ступни, идти становилось всё
труднее. Ветер усиливался. Некоторые его порывы чуть не сбивали
девочку с ног, и ей приходилось останавливаться и закрывать лицо
руками, защищая глаза.
Холм нельзя было назвать высоким.
Скорее, это был просто обыкновенный, ничем не примечательный холм,
выделявшийся лишь на фоне окружающей его равнины. Тем не менее,
обзор с его вершины был весьма неплох. Взобравшись на неё, девочка
увидела всю ту же унылую безжизненную пустыню. Однако сейчас было
видно, что издалека, с самого горизонта сюда надвигается настоящая
песчаная буря.
