За окном уже не первый час шел
холодный затяжной дождь. Тяжелые крупные капли отбивали барабанную
дробь на подоконнике. Низкие свинцовые тучи на небе не обещали
просвета и к завтрашнему дню.
Впрочем, оно и к лучшему. Ливень
помешает приехать в гости любопытным соседям, уже настроенным
отметить мой день рождения за праздничным столом в поместье. По
крайней мере, я искренне на это надеялась.
Любители вкусно и сытно поесть на
халяву, соседи собирались нагрянуть в поместье все и сразу. Нельзя
было пригласить барона Алекса ронт Гартона и проигнорировать его
соседа графа Виктора ронт Рутика. А если забыть о виконте Нортоне
ронт Шорте, то можно стать его кровным врагом на всю жизнь.
Была б моя воля, я вообще никого не
приглашала бы. Но нельзя. По статусу не положено.
Я, герцогиня Ярина ронт Лорийская,
младшая дочь императора Людвига Третьего, завтра праздновала свой
двадцать пятый день рождения.
В этом теле, конечно, двадцать
пятый. Так-то мне, Светлане Ивановне Антиповой, было тридцать
девять. И перенеслась я не по своей воле в магический мир несколько
недель назад.
Ярина ронт Лорийская считалась
вздорной старой девой в мире, где девушек выдавали замуж, едва те
достигали восемнадцатилетия. В двадцать на незамужнюю девушку
смотрели с подозрением, выискивая в ней какой-то дефект. В двадцать
пять, возраст Ярины, уже в глаза звали старой девой.
Впрочем, Ярину никто так не звал. За
исключением, может, родителей. Ее тяжелый характер и привычка
рубить правду-матку, невзирая на лица и статусы, сделали ее
нежелательной невестой для всех возможных женихов этой и
близлежащих империй.
После очередного скандала на балу в
честь рождения третьего внука его величества Ярину в качестве
наказания сослали в дальнее поместье, принадлежавшее еще ее
пра-прабабке.
Судя по найденным в спальне Ярины
нескольким дневникам, она не тяготилась жизнью здесь, любила
одиночество и чуть ли не открытым текстом посылала всех желавших
выступить посредниками между ней и ее отцом.
Меня такое положение дел полностью
устраивало. Я, интроверт и социофоб, не любила общение,
предпочитала тишину и общество книг и домашних животных.
— Госпожа, — в гостиную, в которой я
сидела уже третий час, заглянула служанка в коричневой форме и
белом чепчике. Высокая плотная брюнетка лет восемнадцати, она
служила у Ярины не первый год и привыкла к выкрутасам своей
хозяйки, — к вам ее сиятельство графиня Ядвига ронт Шартаран.
Я, не сдержавшись, скривилась.
Графиня ронт Шартанран считалась первой сплетницей во всей округе.
Ей и дождь был нипочем, главное — первой узнать ту или иную
новость. И первой же разнести ее по соседям. Насколько я знала,
новостей в этой дыре не было. Вопрос: что забыла графиня у меня
дома?
— Пусть войдет, — хоть Ярина и была
стервой, но воспитание не позволило бы мне, в ее теле, оставить
гостя, промокшего насквозь, в коридоре, а еще хуже — отправить
назад, домой.
Графиня Ядвига ронт Шартаран была
невысокой плотной шатенкой, этакий колобок на ножках. И этот
«колобок» катался абсолютно по любым дорожкам. Графине было все
равно, правду или ложь она распространяет. Есть слух? Его
необходимо донести до всех в округе, даже до купца Рональда
Горинарского.
Поговаривали, что мужа графини,
Артура ронт Шартаран сослали из столицы в эту глушь как раз из-за
супруги и ее нездоровой любви к сплетням. То ли услышала что-то не
так, то ли намеренно исказила информацию, но кто-то из высшей
аристократии обиделся на не в меру болтливую графиню. И эта
глупость аукнулась не только ей, но и всему многочисленному ее
семейству.
Графиня вкатилась в гостиную с видом
победительницы по жизни. Ясно, не за новостями пришла, нет,
наоборот — рассказать новость. Боги, вот что могло случиться в
нашей глуши?
