Все дети бояться и одновременно любят страшилки. Зеленые глаза, красные гольфы, чёрная комната. Пленительно-пугающие истории, только рассказывать нужно обязательно вечером, в темноте, чтобы ощущать, как страх проникает под кожу и мурашками разбегается по телу.
Коля никогда не боялся таких историй, он считал их дурацкими и совсем не правдоподобными. Ну как глаза могут кого-то съесть, они же глаза? Вот был бы зелёный рот, тогда другое дело. В детстве он даже не боялся спать в тёмной комнате и легко мог свесить ноги с кровати.
Сейчас уже взрослому Николаю даже в голову не приходили мысли о монстрах, хотя пару раз его и вправду хватали цепкие когти.
Кот давно отдан «в хорошие руки», так что никто не мог потревожить удобный холостяцкий быт. Николай как обычно сидел на диване с бутылкой пива и тарелкой жареной корюшки на животе. Мужик может позволить себе расслабиться в выходной день, а корюшка под пиво всегда действовала умиротворяюще.
«Всё новые ограничения вынуждены вводить чёрные-чёрные регионы из-за роста случаев…» Щуплое тельце корюшки выпало из руки Николая на диван.
– Тьфу, послышится же, – он поднял рыбку и сунул в рот.
Телевизор продолжал вещать последние новости. «Так, в пятницу в чёрном-чёрном городе зарегистрировано более…». Николай отставил пиво и тарелку и всем телом подался к говорящему экрану. «Сотрудники правоохранительных органов следят за соблюдением масочного режима на чёрных-чёрных улицах…»
– Кажется девка с ума сошла, – Николай засмеялся, чужое сумасшествие всегда забавно. – Уволят после сегодняшнего эфира. Точно уволят.
Удовлетворенный таким выводом он откинулся на спинку дивана и вернулся к своим непосредственным обязанностям: поглощению рыбки и пива. Выходной день заканчивался.
На работе Николай принимал смену от напарника. Тот торопился домой после ночного дежурства. Жужжал назойливой мухой о том, что сейчас поспит немного, а потом они с женой поедут покупать диван. Можно подумать кому-то интересны его планы. Дрыхнет всю ночь на посту, а ещё деньги за это получает.
– Мы решили с женой жизнь не откладывать. В кино ходим, вот диван новый возьмём. Уже полжизни прошло, а мы ничего не видели. Будем исправлять.
«Заделался философом на старости лет, – подумал Николай. Кино. Тоже мне жизнь. За билеты деньги отдай, как будто они лишние, а если ещё и попкорн купить с колой точно разориться можно. Дома лучше и дешевле».
– У нас вчера в чёрном-чёрном доме…
– Что ты сказал? – Николай не очень-то слушал, но тут его как током шибануло.
– Да, говорю, вчера соседа на скорой увезли. Его внучка нашла. Он трубку не брал, вот она и приехала. А он на полу лежал в чёрной-чёрной комнате. Вроде даже вовремя успели. Откачали.
– В какой комнате?
– В его комнате. Коль, ты чё бледный такой? Ты как вообще, не заболел?
Кто-то там говорит, что страх сосёт под ложечкой. У Николая страх превратился в два молотка, бьющих в виски: «Чёр-ный, чёр-ный». Второй день невесть что слышится. Наверное, погода меняется, давление шалит.
Смена показалась Николаю кошмарно длинной, правда к концу дня страх рассосался, стук в голове стих и утренний разговор казался бредом.
Вернулся Николай домой затемно, привычно сбросил вещи на пол, завтра там же и найдёт. И никто не будет «пилить», чтобы убрал в шкаф. Удобно. Женщин Николай не то, чтобы не любил, но не уважал. Да и за что? Всё бы им подарки да цветы, никаких денег не хватит.
Сосиски и банка пива под свет экрана телевизора подняли настроение. Даже посочувствовал напарнику с его заботами о покупках и попытками угодить жене, не сам же он придумал это «пожить» и новый диван. Раньше-то что не жилось? «Кино, домино. Хорошо, что мне не нужно ни под кого подстраиваться. Захотел в кино – сходил. Только чего деньги на него тратить, если дома телек есть и на попкорны всякие тратиться не нужно».
