Астрид
Страх, безнадежность, отчаяние,
горечь, растерянность, злость — я должна была испытывать что-либо
из этого перечня, а может, и все сразу. Но взамен меня просто
накрыло теплой волной облегчения.
Столько времени я боялась, что
кто-то узнает мою тайну, пряталась за чужими привычками, местами
едва не уничтожая себя. Заставляла действовать так, как никогда не
стала бы в прошлой жизни, сантиметр за сантиметром сдвигая грань
своих моральных принципов, убеждая себя, что это нормально, не так
страшно, без этого никак… Была уверена, что если меня раскроют — на
этом все закончится. Боги, как же сильно меня пугала даже мысль об
этом!
И вот я сижу в разгромленной комнате
на полу рядом с едва дышащим мужчиной, сумевшим докопаться до
истины, а кроме чувства опустошенности и облегчения, больше ничего
не испытываю. Поздравляю, Ася, ты облажалась…
В приглушенном голубоватом свете
было сложно понять, какие эмоции отражались в глазах Рейна. Его
лицо освещалось редкими всполохами от искр на концах свисающих с
потолка проводов, ярко зажигавшихся на миг, чтобы угаснуть. За ту
пару секунд я только и успевала оценить его плотно сжатые губы,
нахмуренные брови, бледную кожу. Он терпеливо ждал моего
ответа.
Кто я… Такой простой вопрос, такой
сложный ответ. Я сама уже не могла однозначно ответить. Как много
осталось от той Аси, которая жила беспечной жизнью и самой большой
проблемой которой была отключенная на месяц горячая вода да
задержанная на пару дней зарплата, из-за чего не удалось купить
понравившуюся юбку, пока в магазине шли скидки? Мне снились сны
Астрид, я видела ее прошлое, в памяти всплывали известные лишь ей
факты, я слышала ее голос… Я жила ее жизнью, по сути! Кем я теперь
стала?
Откуда-то выехали роботы-уборщики и
едва слышно озадаченно жужжали, пытаясь лавировать между обломков
мебели, высыпавшегося из шкафа и стола содержимого и осколков
панели. Единственное, что они могли, — убрать каменную крошку
вокруг трещин, которые я умудрилась проделать в мраморном полу.
Один из них подъехал ко мне вплотную, пытаясь всосать в себя пыль
вокруг моей руки, которой для равновесия упиралась в пол. Хмыкнув,
подняла ее, стряхнув какие-то прилипшие мелкие камешки и щепку.
Надо бы вызвать команду, дать
задание что-то сделать с комнатой… Ее ведь возможно починить? Если
они сломанные кости латают за пару часов, что им покрытые трещинами
стены и полы? Мебель бы заменить еще… Мой взгляд невольно скользнул
к дальней стене, где ворохом лежала выпавшая из шкафа одежда.
Интересно, отстирается? Как тут вообще обстоит дело с этим? Или
достаточно закинуть на пятачок нанодуша?
Не знаю, до чего бы я еще
додумалась, цепляясь за любые самые дурацкие мысли, лишь бы не
думать о нависшей надо мной угрозе. Но «угроза» вдруг вздохнула
громче и судорожно закашлялась, прикрыв рот ладонью. В очередной
вспышке искр я успела заметить влажно поблескивающие темные капли
на ладони Рейна. Были ли они там изначально, как следствие царапин
на коже, или мужчина кашлял кровью — я определить не могла. Но это
заставило меня словно очнуться, встрепенуться.
— Ты как? — Я же первая и разрезала
повисшую тишину, по-прежнему не торопясь отвечать на вопрос Рейна.
Его состояние волновало меня сейчас не меньше, чем все остальное. О
стену я приложила его неслабо, да и кто знает, насколько сильно
задела силой напрямую. — Тебе срочно нужно в медотсек. Сам сумеешь
дойти?
— Жить буду, — ответил он,
поморщившись, и, подтверждая свои слова, осторожно попытался
изменить положение. Болезненно скривился, сдавленно зашипев сквозь
зубы, но даже умудрился встать на ноги, держась рукой за стену. Я с
тревогой проследила за его движением. Если бы все было совсем
плохо, он бы не сумел подняться самостоятельно, ведь так?
