«Ты этого достойна»
Чертовски хороший слоган и, надо
сказать, совершенно убийственный для вечно сомневающегося в себе
среднестатистического женского эго. Идеальные женщины с идеальным
макияжем и идеальной фигурой говорят тебе его в лицо, ни капли не
заботясь, что ты ни разу на них не похожа. Можно приблизиться к
ним: вколоть ботокс, нарастить дополнительные пряди, вставить
виниры, но разве суть в этом? Суть в том, что, сделав всё это, ты
не станешь одной из них – летящей походкой с развевающимися на
ветру волосами на пятидюймовых каблуках уверено шагающей по
Манхэттену.
В багажнике моей машины лежат
дежурные шпильки, но по Манхэттену я бегаю в удобных лоферах.
Достойна ли я этого? Скорее всего. Стремлюсь ли к большему? Что
касается высоты каблука – точно нет.
Иногда приходится соответствовать.
Без графических редакторов и фильтров. Я вытаскиваю свои Джимми Чу,
выпускаю волосы из традиционного хвоста, подкрашиваю губы Руж Диор
оттенка «виктуар» и в бой.
Виктуар по-французски победа. Я сама
- победа. Я – победитель. Я верю этому, я становлюсь той, кто этого
достойна. Чувство самодостаточности и значимости переполняют меня.
Его я выплёскиваю на клиентов, и они кивают, соглашаются,
утверждают и подписывают. И платят.
Рекламное агентство, в котором я
работаю, входит в пятёрку лучших в Нью-Йорке, а я – в пятёрку его
лучших менеджеров. У нас самая лучшая команда. Последний контракт с
сетью престижных фитнесс-клубов принёс нам полмиллиона долларов. Я
успешна, я креативна, я могу продать всё что угодно и кому угодно.
Я – победа. Я – Виктория. Виктория Тиссон. И я чертовски устала ею
быть.
«Ты этого достойна».
Сара добавляет это в конце каждого
разговора. Вот уже целый месяц она не теряет надежду уговорить меня
провести вместе рождественские праздники.
- Горы зимой – что может быть лучше?
Помнишь, как мы хотели, чтобы было как в том клипе Джорджа
Майкла?
Конечно, помню. На свидания мы обычно
собирались под МТВ и VH1.
Сара родом из Филадельфии, я –
нью-йоркер в пятом поколении. Мои родители поженились в
восемнадцать и развелись почти сразу после моего рождения. С
раннего детства я предоставлена самой себе. На моё воспитание не
скупились, перекидывая, как теннисный мячик, из одной школы в
другую. Я отвечала тем же: хулиганила, скандалила, нарушала
дисциплину.
Школа «Перкиомен» не должна была
стать исключением, если бы не Сара Морган.
О том, что мне повезло с соседкой по
комнате, я поняла сразу, как только увидела копну рыжеватых волос и
усыпанное веснушками улыбающееся лицо невысокой пухлой девчушки на
голову ниже меня ростом. Такими легко управлять, легко подбить на
шалости. О, как же я ошибалась!
Не одно поколение Морганов учились в
«Перкиомене». Более того, некоторые выпускники возвращались сюда
преподавателями. Во времена нашей учёбы один из двоюродных дядей
Сары занимал пост директора. Возможно, изучив мой послужной список,
меня специально подселили к племяннице директора Моргана.
Сара была старшей среди пятерых
братьев и сестёр. Отсюда её опыт в управлении необузданной
подростковой энергией. Меня она сразу же взяла в оборот:
дополнительные курсы, кружки, театральный клуб – всё это раньше
проходило мимо. Теперь же рыжеволосая ведьмочка упорно таскала меня
с собой, и я почему-то за ней шла. С Сарой было интересно, она
заражала своим энтузиазмом окружающих. Я не стала
исключением. Сара Морган задала мне правильный вектор, и
желание хулиганить как-то само собой улетучилось. Постепенно я
втянулась и в учебу, и в общественную жизнь.
Думаю, тем, кто я есть, я стала
благодаря своей школьной подруге и её семье. Каждое лето я гостила
в Филадельфии в их доме недалеко от Хантинг-парка. В моём понимании
идеальная семья должна быть именно такой, как у Морганов: шумной,
дружной и большой. Родители Сары живо интересовались тем, что
происходит в моей жизни, и гордились успехами намного больше
моих.
