Юрий Михайлович переминался с ноги на ногу в отделе кадров
Главного Управления Исполнения Наказаний.
- Вы хорошо подумали, Юрий Михайлович? У нас тут не курорт.
Бывает не спокойно! – сотрудница ГУИН пролистала папку с личным
делом, поправила очки и проницательно взглянула на потенциального
сотрудника.
- Вы просто не знаете Получкину! – Михалыч вытер пот со лба
замусоленным носовым платком. – Оформляйте!
Несколькими неделями ранее…
- Чего тебе не нравится, а?! – я стояла у окна и сокрушалась. –
То ты мрешь, от того что я тебя поливаю! Теперь ты мрешь, от того,
что я тебя не поливаю?!
Васюта подошла и гневно мявкнула.
- Шуруп, на кого орем? – в комнату вошел Драгунский.
- На цветок ору… .
- У тебя все цветы мрут, - пожал плечами Драгунский. – Не
выдерживают конкуренцию!
- Какая конкуренция? Он тут один!
- Единственный цветочек в этом доме – это ты! – Кирилл подошел
ближе, развернул меня, обнял и чмокнул в нос.
- Ага, и имя ему - Белладонна! – я отодвинулась и осмотрела
возлюбленного. Драгунский был в полной боевой готовности – костюм,
рубашка, галстук, одеколон. – Ээээ…, по какому случаю парад?
- Я сегодня поздно, коллеге звание новое присвоили. Звезды
обмывать будем.
- Ясно, желаю отлично повеселиться! Сам вернешься или
принесут?
- По обстоятельствам, - Кирилл развернулся и пошел на старт.
На подоконнике сиротливо стоял единственный представитель флоры
в этом доме - алоэ. В холодильнике был еще горшок с салатом, но он
на почетное звание «комнатное растение» не тянул, хотя и срок
проживания был внушительным. Алоэ пребывал в печали - листья вялые
и наполовину скрюченные, кончики сухие, стебель кривой и облезлый.
Полезную в быту флору, мне подарила ЛырБыр, после того, как я
пожаловалась, что «ботаника» у Получкиной мрет по собственной
инициативе.
- Сашенька, держи столетник. Его убить – еще постараться нужно!
– ЛырБыр сияла лучезарной улыбкой от возможности сделать что-то
полезное. Я горшок приняла с благодарностью, обстоятельно
прочитала, как за ним ухаживать и начала растить, холить и лелеять.
Дала ему имя - Айболит и даже вела с ним задушевные беседы.
Результат на подоконнике…, стараться не пришлось…
- Я ушел! – крикнул из прихожей Драгунский.
- Стой! Контрольный поцелуй в голову! - я выскочила в прихожую и
с разбега чмокнула Драгунского.
- Ты, часом, ничего такого не задумала? – прищурился Кирилл.
- Клянусь кактусом, ничего!
- У тебя нет кактуса, - Драгунский улыбнулся и отчалил.
На день, планов было громадье – устроить великое
ничегонеделание! На улице суровый февраль пуржил белыми мухами и
давил свинцовым небом на макушку. Еда - есть, кофе - есть, сигареты
– есть, новые книги, манящие удивительными историями, – есть,
кошачье топливо – тоже есть. А вот чего нет, так это, нет ни
малейшего повода выползать из квартиры. И только я погрузилась в
историю, корнями, уходящую в девятнадцатый век, как раздался
противный звон домофона.
- Кто там? – поинтересовалась я у пластиковой коробочки. Кому
понадобилась?
- Доставка цветов для Александры Получкиной.
- От кого? – я напряглась.
Дело в том, что я не принимаю ни цветов, ни посылок, ни писем,
ни чего бы то ни было с курьерской доставкой, если сама не
заказывала. Это правило было самым первым пунктом инструкции по
безопасности, разработанной Драгунским.
- От Кирилла Александровича Драгунского, - ответила
коробочка.
– Сейчас спущусь, - я хитро прищурилась и огляделась.
Безобразие! Глазу не за что зацепиться. Самое тяжелое, что
оказалось в поле зрения – зимние ботинки. Надо бейсбольную биту
купить и в угол поставить, так…, на всякий случай. Пришлось шлепать
на кухню за традиционным средством класса «сила и стойкость» - за
скалкой. Не бита, конечно, но тоже убедительное. Сейчас я тебе
устрою доставку цветов!
