Яркая вспышка фар в ночи. Боль в теле, странный хруст и темнота.
Я не успела даже закричать. Именно это было последним, что я
помнила, прежде чем открыла глаза и оказалась... неизвестно где.
Первое время я просто лежала и смотрела в дырявый потолок.
Почему-то мне было очень больно. А еще я дико хотела кушать. Но
пошевелиться было страшно.
«Где я?» — это мысль единственная, что крутилось в голове.
Если мне больно, значит, удар машины мне не приснился. Но почему
я тогда не в больнице? Неужели меня похитили? Но кто? И зачем? Я же
даже не знаменитость, чтобы требовать выкупа. На органы? А может...
маньяк? Тогда почему я не связана?
Я аккуратно, морщась от боли, подняла руку. Она была вся в
синяках, царапинах и порезах. Только смутило меня вовсе не это.
Рука была детской — маленькая ладонь, тонкие пальчики с мозолями и
трещинами...
«Так, Инга», — мысленно начала я себя успокаивать, опустив руку.
— «Все это просто сон. Кошмар, который тебе сниться, пока ты лежишь
под капельницей в больнице».
Я прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Тело ныло так,
словно меня били несколько человек. Однако кости сломаны не были —
это я знала точно, потому что не раз их ломала. Но я точно помнила,
что удар сопровождался хрустом моих костей. А еще то, на чем я
лежала, было жестким. И от меня противно пахло тиной, травой и
землей. И одеяло, хотя одеялом это было сложно назвать, было
жестким и грубым.
— Да что тут происходит? — тихо прошептала я, открывая
глаза.
Картинка не изменилась. Я все еще была в незнакомом месте. На
крыше странной постройки виднелись дыры. Вокруг пахло сыростью. А
еще было достаточно прохладно. Я попыталась сесть, но боль не дала
мне это сделать. Тяжело вздохнув, я просто огляделась.
Помещение, в котором я оказалась, больше напоминал огромный
пустой зал. Стен были каменными или кирпичными. Они были целыми,
что не могло не радовать. У стены находился огромный камин, в
данный момент пустующий. Я лежала на полу, укрытая какой-то
мешковиной. Рядом со мной валялись точно такие же «одеяла». Окна,
которых в этом месте было всего два, имели стекла. А еще на них
были ставни, в данный момент открытые.
«Ставни?» — пронеслось у меня в голове. — «В наше время их еще
кто-то ставит?»
В целом, место выглядело заброшенным. Однако деревянный пол был
целым, крепким и чистым. Тут кто-то жил? Но где тогда вся мебель?
Из комнаты вела всего одна дверь, которая была прикрыта небольшой
посеревшей тканью.
Я в очередной раз пыталась сесть. И в этот раз мне даже удалось
это сделать. Я снова посмотрела на свои руки и поморщилась. Они все
еще оставались детскими. Кожа была темной, загорелой, какой у меня
никогда не было. Я все детство провела в доме или на площадке по
фехтованию, куда меня записал мой отец. Я даже в деревне у бабушки
не проводила лето, потому что мой график был забит
тренировками.
«Бесполезными тренировками», — поморщилась я, поднимая взгляд и
вздрагивая.
В проеме стоял высокий мальчик, лед десяти. У него были карие
глаза, темные волосы, загорелая кожа и потрепанная одежда. Я бы
даже одеждой это не посмела назвать — мешковатая рубашка с поясом,
ободранные до дыр брюки и босые ноги. Мальчишка выглядел, как...
бродяжка.
— Роза! Мэль проснулась! — голос мальчишки разнесся по
комнате.
Я поморщилась и прижала ладонь к голове. От громкого звука она
начала пульсировать. Неужели сотрясение? Нет, меня это должно
заботить в последнюю очередь. Для начала главный вопрос: «Что тут,
черт его возьми, происходит?» Почему все вокруг выглядит таким
реалистичным? Я точно вижу сон? Что со мной вообще произошло?
— Мэль? — мальчишка тем временем подошел ко мне, опустился рядом
и прижал грязную ладонь к моему лбу. — Ты как?
