Северная Америка, середина 19
века.
Я и мой брат Джошуа были неразлучны
всю свою сознательную жизнь. Мы были похожи с ним, как две капли
воды: сероглазые, русоволосые с большими глазами и тонкими губами –
словно списанные с одного портрета. Но была одна тайна, которую
знали только члены нашей семьи: мы не являлись с ним кровными
родственниками!
Как ни парадоксально это звучало, но
на самом деле у нас были совершенно разные родители. Фредерик и
Аурелия Дженкинс, которых я тогда называла папой и мамой, на самом
деле были родителями Джоша, а меня удочерили в раннем детстве,
найдя брошенной у порога их дома.
Наша внешнее сходство с Джошуа было
настоящим чудом! Родители заметили это еще во младенчестве и стали
называть нас близнецами, тем более что мы действительно были одного
возраста. Таким образом, весь город считал нас близнецами, да и мы
сами с Джошем чувствовали себя именно так.
Когда нам было по шесть лет, Джошуа
очень испугался грозы. Тогда разыгрался такой ураган, что у наших
соседей через два дома сорвало крышу, а на нашем дворе с корнем
выкорчевало несколько деревьев. Брат был так напуган, что прибежал
ко мне и взобрался под мое одеяло.
- Почему ты пришел ко мне? - сонно
пробормотала я тогда, - иди к маме…
А он мне испуганно:
- Аннабель, можно я с тобой? Мне с
тобою совсем не страшно…
Я пожалела его тогда, и он
успокоился. С тех пор он приходил ко мне спать всякий раз, когда
его что-то тревожило. Конечно, он перестал быть испуганным
маленьким мальчиком. Теперь это был восемнадцатилетний высокий
парень, на голову выше меня, но привычка успокаивать свои нервы в
моем присутствии была слишком сильной. Теперь он степенно ложился
рядом, вытягивал свои длинные ноги и задумчиво смотрел в потолок
какое-то время, пока не проваливался в сон. Иногда мы с ним
разговаривали несколько минут, прежде чем уснуть, и я звала его под
одеяло, чтобы он не замерз. Но он отказывался и просто лежал по
стойке смирно. Я не настаивала и тоже быстро засыпала.
Нам уже было по восемнадцать, и
родители начали поговаривать о моем замужестве. В те дни Джош ходил
очень мрачный и никак не хотел признаваться, что же его так
встревожило. Ему же готовили поступление в военную гимназию, о
которой грезил еще наш отец.
Мы жили в большом двухэтажном доме
на окраине *** – города у реки ***. Это был спокойный городишко, по
которому не часто ездили даже дилижансы – настолько он был
провинциальным и отдаленным от суеты цивилизации. Почтовые кареты
сновали мимо нас каждую неделю, поэтому мы могли часто получать
свежие газеты, из которых отец следил за самыми важными событиями,
происходившими в стране.
У нас было еще два старших брата –
Джон и Джек, а также сестра Мэрилин, которую мы все называли Мирри.
У них была своя собственная жизнь, поэтому мы встречались с ними
только за общим завтраком в гостиной, в остальное же время все
разбредались по своим делам. Отец с братьями отправлялся на фермы,
которыми успешно управлял много лет и получал с них немалую
прибыль, а Мирри спешила в ателье, где работала швеей. И хотя ей
было уже двадцать два года, до сих пор никто не предложил ей
замужество, и она винила в этом свою неказистую внешность. Мне
иногда казалось, что я ловлю на себе ее завистливые взгляды.
Конечно, я совсем не считала себя красавицей, но Джош не раз
говорил мне, что я очень милая, поэтому я и считала себя
таковой.
Мне было жаль Мирри, но из-за того,
что она сама меня немного сторонилась, я и не пыталась особо
налаживать с нею отношения. Честно говоря, мне вполне хватало
Джошуа. Мы с ним могли целыми днями гулять по саду, разговаривать в
беседке, вместе рисовать, вместе помогать по хозяйству, учиться
грамоте – в общем, неразлейвода! Все давно привыкли к этому и даже
звали нас к обеду исключительно одним словом – «близнецы!».
