Где-то в Древней Руси... Мир, в котором живут
герои – условен. Все события выдуманы, а
совпадения случайны.
- Ариша, где ты? Пойди-ка, свечу мне принеси!
- Бегу, деда, – рыжая девчонка метнулась в клеть и ухватила
пук свечей.
Бежала в гридницу, зная – если дед просит свечу, значит, будет
учение. Урок.
- Ох, и быстрая ты. Как есть егоза.
Пока Ариша вставляла новую свечку, пока усаживалась на лавку,
расправляя подол запоны*, дед уложил на столе свиток и принялся
читать вслух.
Осень на дворе: небо хмурое, дороги развезло. Холодов еще нет, а
потому грязно, серо и тоскливо. Ни тебе игр, ни гуляний. Одна
радость – дедовы уроки.
Ариша с дедом жила сколько себя помнила. Тот был человеком
ученым, служил князьям, что могли позволить себе платить за уроки.
Подолгу не задерживался ни у кого – переезжал часто, будто бежал.
Аришка привыкла, что нет у нее подруг, нет дома, а есть дед,
которому все неймется, не сидится на месте.
- Сие есть перемётно* на славянский – радость, – у деда голос
приятный, но тихий. – Арина, слышала? Повтори-ка.
- Хара, - послушно повторила внучка.
И так еще долго. Дед читал по-гречески и заставлял внучку
повторять, запоминать и писать чудные слова. Проку от того учения
было маловато – языков Ариша не выучила вовсе, но кое-какие слова
разумела. А вот счет и письмо девчонке удавались. Лихо считала
внучка ученого мужа, а уж писала так, что любо дорого! Читала без
запинки и дед почитал ее девицей образованной. Не было таких среди
простого сословия, а если уж начистоту, то и в боярском немного бы
сыскалось.
Аришка быстрой была, как рыбка. Все-то у нее со смехом, с
шутками. И сама все больше бегала, чем ходила, хоть дед и ругал ее
за эдакое буйство. Ведь не маленькая уже, шестнадцать годков
стукнуло, а все как дитё малое. То камешки собирает, то с собаками
говорит. А если уж коня доведется приласкать-покормить, то радости
на неделю. А так-то посмотреть – совсем невеста. Коса толстая, с
кулак, и долгая. Рыжая, будто солнцем целованная. Мордашка милая,
улыбчивая. Зубки меленькие, белые. Ну и девичья стать уже
образовалась, как без нее? Все на месте - округло там, где
надо, стройно везде, где нужно.
Дед – Михаил Афанасьевич – замечал уж, что на Аришку парни
заглядываются, а потому стал вести с себя с внучкой строже.
Запрещал ходить одной, где невместно. Следил и всячески уговаривал
сдерживать свой нрав – улыбчивый и шутейный. Но где ему
совладать с непоседливой внучкой? Та нос-то свой везде совала, все
ей интересно было, да ново. Вот и уследи, попробуй. Особо, когда
уроки с княжичами да воеводскими сынками, а девка невесть где
бродит.
Тяжело приходилось, только дед внучку любил, знал, что одна у
него отрада, хоть и хлопотная. И дело вовсе не в характере, а в
том, как эта девчонка ему досталась.
Родной она Михаилу Афанасьевичу не была вовсе, взял он ее на
воспитание четырех лет от роду и повез по свету. История темная, и
о ней ученый муж никому и никогда не рассказывал. Даже Арине.
- Деда, а когда будем читать? Вон ты утресь принес свитки новые.
Никак князь Владислав дал?
- Не утресь, а утром, – поправил дед привычно. – Дал. Завтра и
начнешь. В них о Египте.
- А сейчас чего же? Нельзя? – обиделась Аришка.
- Уймись, непоседа! Свечей переведешь на неделю вперед, коли
ночью читать вздумаешь.
Любила Аринка читать про неведомое, вот хлебом не корми, дай
новое узнать. Дед и таскал для внучки свитки да книги, что давал
княжич. Своих тоже было, да их Ариша успела уж и выучить, а новые
покупать дюже дорого выходило.
- Дедушка, ну дай, голубчик, – канючила девушка, а дед ни в
какую.
- Косу отрастила, учение освоила, а вот смирения и порядку
девичьего как не знала, так и не знаешь! – выговаривал Михаил
Афанасьевич.
