Ася
Я выскакиваю из кареты скорой помощи навстречу охранникам
роскошного загородного особняка. Будь я здесь гостем, позволила бы
себе минутку полюбоваться неподражаемым ландшафтным дизайном и
великолепием трехэтажного дворца, но нас вызвали к старушке,
страдающей гипертонией. А иногда притворяющейся страдающей, лишь бы
скрасить свое одиночество на вечер, заодно напомнить о себе детям.
Именно поэтому к ней иду я одна, а не бригада. Тем более, Виктор
Иванович и так весь день с температурой на вызовах. Как бы в
стационар не загремел.
— Чех, тут медсестричка пожаловала, — с нездоровой усмешкой
говорит охранник в трубку рации.
Я лишь веду бровями, игнорируя его пошлый намек. По долгу службы
и хуже издевки терпеть приходится.
— Проводи, — получает он команду и ведет меня через сад не к
парадным дверям, а к служебным.
Ну ладно, может, у них так принято — нечего простым смертным
дорогой паркет из экзотического дерева стаптывать. Хотя я начинаю
сомневаться, что вызвавшая нас старушка проживает именно тут.
Басы музыки и громкие голоса я слышу задолго до того, как мы
преодолеваем темный коридор и входим в задымленный зал, где
веселится толпа особей мужского пола, иначе этих пьяных и
обкуренных язык не поворачивается назвать.
— О, кто к нам пожаловал! — Какой-то тип тянет ко мне лапы, но
тут же получает запрет.
— Проваливай! Это мой подарок!
Подарок? Вы все — кто, блин, такие?
Я оглядываю толпу, не понимая, где та милая старушка, которой
нужна медицинская помощь. С кожаного дивана на меня смотрит пара
ледяных серо-голубых глаз, по всей видимости, виновника
торжества.
— Ну и наряд у тебя, куколка. Впервые такое вижу.
Все остальные ржут в голос, а я лишь растерянно таращусь по
сторонам, соображая, что тут происходит.
— Не будем на нем зацикливаться. Начинай! — отдает он мне
команду, и музыка из ритмичной перетекает в мелодичную.
— Вы за кого меня приняли? — озадачиваюсь я. — Я приехала по
вызову.
— Какая строгая у нас сегодня медсестричка… — Тип поднимается с
дивана и медленно, с актерским пафосом приближается ко мне. — Это у
тебя сценарий такой оригинальный?
— Какой сценарий? Это тридцать третий дом?
— Верно, — произносит он, обходя меня по кругу, прицениваясь и
раздевая взглядом.
— Антонина Семеновна Соколова здесь живет?
Он вдруг останавливается передо мной, и все замолкают. Музыка
затихает. Он смотрит на меня, а я на татуировку огня на его шее,
языками тянущуюся из-под ворота майки.
— Хэй, мальчики, пошалим?! — В зал входит размалеванная
блондинка в костюме медсестры из магазина товаров для взрослых и
плеткой разрезает воздух. — Кому укольчик?
Ошалелые мужики переводят свои осоловелые взгляды с нее на меня
и снова на нее.
— Соколовы в тридцать пятом живут, — хмуро отвечает голубоглазый
тип.
Я смотрю на лист вызова и мысленно ругаю криворукого диспетчера
за почерк.
— Видимо, ошибочка вышла, — вздыхаю я. — Ваша медсестричка уже
пришла, так что я пойду. Приятного вам вечера.
— Да, хорошо, что ошибочка. А то я уже решил, со скуки умрем, —
усмехается тот и переключается на стриптизершу. Да плевать мне, что
ты обо мне думаешь! — Камиль, проводи докторшу!
Другой парень берет меня под локоть и быстро выводит из дома. В
ночной тьме мне почти не удается разглядеть его. Высокий, плотный,
с волнистыми волосами. От него пахнет лаймом и сигаретами, а еще
идет такой жар, как от печки.
— У вас температура, — говорю я ему, когда мы доходим до
ворот.
— Знаю, — коротко фыркает он, демонстрируя свое нежелание
общаться со мной.
— Вам нельзя спиртное. Нужен покой. Вот, — я достаю из своей
сумки жаропонижающее и подаю ему, — выпейте и ложитесь в
постель.
Он ухмыляется, беря лекарство. Трясет его в руке, исподлобья
оглядываясь по сторонам, и наконец говорит:
