Воздух дрожит, каменный потолок покрывается трещинами.
Прижать к себе, не отпускать, заслонить. Грохот над головой
оглушает. Острая боль, хриплый выдох и огромные зелёные глаза
напротив. А потом — пустота.
Изаму судорожно вздохнул и открыл глаза. Тихо, светло, пахнет
лекарствами. Выжили. Он осторожно пошевелил пальцами, сначала на
руках, потом на ногах. Вроде бы всё цело, только тупая, тянущая
боль гуляет по телу. Изаму попытался приподняться на локтях, но не
смог — слишком мало сил. Сколько провёл без сознания? А главное —
что с Асами? Сердце сжалось, но тут же застучало в ускоренном
ритме. Когда увидел её.
Асами остановилась в дверях, не решаясь войти. В глазах сразу
всё: страх, боль, облегчение и радость. А ещё — неловкость.
Огромная, она первой влетела в палату, заполнила её снизу доверху,
выкачала воздух. Асами сделала шаг, снова замерла, пальцы нервно
прошлись по краю безрукавки, затеребили пуговицу. Изаму проследил
за ними взглядом, горько скривил губы — под маской невидно.
Посмотрел на неё, надеясь, что в глазах отразится только улыбка.
Остальное пусть живёт с ним, в глубине души, там, куда никому нет
доступа. Кивнул еле заметно — в прошлом. Забудем. Несмело
улыбнувшись, Асами выдохнула, открыла рот, чтобы заговорить.
Сказать то важное, что горело внутри, жгло все три дня, что он не
приходил в себя. Сказать, что не могла представить, что с ней
будет, если не очнётся. Сказать, что не жила в эти дни —
существовала, и только сейчас пустота в ней исчезла, наполнилась
им.
— Капитан Изаму! — Кацу обогнул Асами, подлетел к кровати,
освещая всё вокруг лучезарной улыбкой. — Наконец-то! Ну и напугали
вы нас!
— Напугал? — голос звучал хрипло, приглушённо. Изаму с трудом
отвёл взгляд от Асами, посмотрел на довольного Кацу.
— Мы вас когда откопали, думали всё. Асами-то меньше досталось,
скала на вас грохнулась. — Кацу вдруг замолчал и виновато опустил
глаза. — Простите, что так долго шли.
— Главное, что пришли, — на этот раз Изаму улыбнулся искренне.
Бросил на Асами один взгляд, короткий. Скажи хоть что-то, не молчи!
Она будто услышала, проговорила, комком в горле подавившись:
— Спасибо вам… капитан Изаму. За всё спасибо.
Он усмехнулся, мягко ответил:
— Всё в порядке, Асами. Теперь всё позади.
Позади десять дней плена. Пытки, боль, страх за её жизнь.
Щемящая нежность и обжигающая близость.
Он отпускал её. Она смотрела и не верила, до последнего
надеялась, что всё будет иначе. Не стало. Пустота внутри
моментально разрослась, заполнила собой каждую клеточку. Вот он,
живой, почти здоровый, рядом, но так далеко, как не был никогда. И
по-прежнему уже не будет. Прикусив щёку, чтобы прямо здесь не
расплакаться, Асами кивнула. Губы дрогнули, так и не сложившись в
улыбку. Коротко попрощавшись, она вылетела из палаты. Прочь, по
коридору, не обращая внимания на удивлённые взгляды, не замечая,
что бежит, бежит и плачет, задыхаясь от пустоты.
Только оказавшись в лесу, она остановилась. Горько, громко
всхлипнула, рухнула на колени и разрыдалась, обхватив себя руками.
Дура! Какая же она дура! Когда увидела его, надо было сразу
подбежать, обнять, целовать безостановочно, не думая. Не давая
опомниться. Не давая от неё отказаться.
— Ты будешь жалеть. — В его голосе нежность мешается с
горечью.
— Не буду. — Она пытается вложить в свой как можно больше
уверенности. Хотя ей страшно. Так страшно, что сводит живот.
Хорошо, что в темноте не видно, как полыхают щёки и шея. — Мы можем
не выйти отсюда. Никогда. Не решайте за меня, прошу. Или… — голос
всё же начинает дрожать, дрожь передаётся по нервным окончаниям,
охватывает с головы до ног. Она договаривает шепотом: — Вы не
хотите меня?..
