Федеральное казённое учреждение «Исправительная колония № 2 с особыми условиями хозяйственной деятельности Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю» (Белый Лебедь)
Кабинет начальника колонии
В кабинете генерал-майора ФСИН Василия Николаевича Скворцова помимо самого хозяина кабинета находился один из важнейших людей страны. Его портрет висел над массивным кожаным креслом. Многие иностранцы знали его в основном по фамилии, но мало кому из россиян не было знакомо сочетание Владимир Владимирович.
Кабинет генерал-майора выдержан в строгом стиле – темное дерево, кожаные кресла, массивный стол и суровые шкафы с выглядывающими папками дел. Сам Василий Николаевич сидел напротив своего неожиданного гостя, стараясь не выдавать волнения.
Владимир Владимирович неторопливо разглядывал бумаги из папки с грифом «Совершенно секретно». Добравшись до середины бумаг, он поднял глаза на Скворцова:
– Интересные цифры, Василий Николаевич. Очень интересные.
Его голос был спокоен, но Скворцов знал: за этой невозмутимостью всегда скрывался холодный расчет.
– Вы уверены в достоверности этих данных?
– Абсолютно, Владимир Владимирович. Проверяли лично. Могу предоставить запись с камеры наблюдения.
– Даже так? Вы ставили эксперименты? Знаете же, что это противозаконно…
Генерал-майор почувствовал, как крупная холодная капля пота пробежала по спине. Внимательный взгляд словно пробуравливал дырочку там, где она неожиданно может вырасти в любой момент. Скворцов даже потёр переносицу, чтобы размять неожиданно засвербевшее место.
– Владимир Владимирович, в… всё было на добровольной основе, – запнулся и тут же отругал себя за это хозяин кабинета. В этот момент он почувствовал себя как нашкодивший школьник перед столом грозного директора. – Заключенный Грушко сам захотел перейти в камеру покомфортнее. А там у них с заключенным Матвеевым произошёл конфликт, и в итоге…
Скворцов не стал говорить, что пожизненно осужденному Грушко пообещали дать «вольную», если он ликвидирует заключённого Матвеева. Не надо говорить. Эта информация была озвучена только раз и те, кто её знал, уже пребывали в аду и наверняка промывали косточки генерал-майору по поводу того, какой же он всё-таки «кидала».
– Да? Ну что же, давайте посмотрим на ваше необыкновенное явление, – произнёс глава государства и положил руки на папку с грифом.
Генерал-майор схватил заранее подготовленный пульт и нажал на нужную кнопку. Широкий экран на стене тут же вспыхнул цветами российского флага, а потом показал камеру с двумя шконками.
Ничего необычного. Стандартная камера для содержания двух заключенных. Восемь квадратных метров. Вещи, сохнущие после постирки. Стены – серый бетон, покрытый слоем побелки, кое-где проступают пятна сырости. Под потолком решетка вентиляции, над ней тускло мерцает лампочка в защитном колпаке.
Над умывальником – зеркальце из полированной жести, рядом – унитаз без крышки. В углу – стол, приваренный к полу, с выщербленной столешницей. На нем – алюминиевые кружки, пачка дешевого чая.
Один из заключённый, сухонький старик лет семидесяти, подошел к рукомойнику и начал набирать воду в алюминиевую кружку. В этот момент его сокамерник, здоровенный детина лет тридцати пяти, мягко поднялся со своей лежанки, вытащил спрятанную в носке заточку, дёрнулся к старику и…
Запнулся о неудачно попавшую под ноги ножку шконки, взмахнул руками, пытаясь ухватиться за что-либо и неудачно нырнул ничком. Очень неудачно. Из-под его головы неторопливо выползла тягучая багровая лужа.
Старик сначала посмотрел на лежащего, проверил пульс на шее, потом взглянул на камеру и, как тот негр из роликов с ютуба, показал ладонями на труп. Вот, мол, смотрите, до чего человека довели, нехристи! Потом укоризненно покачал головой и начал стучать в дверь, вызывая охрану.
