Заметки от 20 октября 2024 года
Я осознал, что физически нахожусь в широком холле больничного отделения пульмонологии. В полной прострации. Так, кажется, называется это состояние. Мое сознание полностью угнетено. Чувствую себя как будто в темном и тесном тоннеле. Здесь нет сырости, не бегают крысы. Но стены кажутся невероятно толстыми. Они давят на меня. Ни одна мысль не может пройти сквозь поросшие мхом кирпичные блоки.
Я в западне.
Мое лицо освещает тусклый свет. Кажется, что я пробуждаюсь от столетнего сна. Потеряв счёт времени, ощущаю себя марионеткой опытного невидимого гипнотизера. На смену волнению приходит умиротворение, а после – блаженство. В глаза вдруг бьет уже по-настоящему яркий и ослепительный свет. Кажется, что глазные яблоки вот-вот расплавятся, однако тут же ощущаю приятное тепло. За долгое время разум, наконец, освобождается от невидимых оков. Наблюдаю за собой как будто со стороны и понимаю:
Я не хочу возвращаться в реальность.
В виде астральной проекции смотрю на собственное тридцатилетнее тело. Оно постарело? Нет, просто испортилось, как если бы за ним не ухаживали. Да, так и есть. Взъерошенные волосы, впалые щеки, синяки под глазами. И кому-то явно следовало бы побриться. Испытываю жалость к себе. Даже некое подобие отвращения. Наверное, больше остального меня раздражает взгляд. Два пустых бездонных кратера – пристанище всепоглощающей тьмы. При желании в них можно провалиться, и едва ли выберешься обратно. Есть места, откуда нет выхода. Там тело ждет разложение, а душу – вечные муки. Думаю о том, что представляет собой человек без души. Не нахожу ответа. Это не страшно.
Свою душу я давно продал дьяволу.
Я сижу на деревянном потертом стуле. Обшивка спинки, на удивление, мягкая и приятная. Медсестра буквально вытолкала нас из палаты. Это произошло не более получаса назад. Ей нужно было спокойно помыть полы, а мужчины, с ее слов: «Даже сидя на ровном месте способны создавать грязь!» Что ж, мы не стали спорить. Да и что способны сделать четверо крепких мужчин против одной женщины в плохом настроении и со шваброй в руках?
Думаю, ответ очевиден.
Постояв у входа в свою палату в некоторой нерешительности, я все же принял решение обосноваться в холле. Сел на стул. Кажется, я задремал. Черт возьми, в этом отделении сон набрасывается на меня при любом удобном случае. Опять вернулся в реальность. Состояние отвратное. Будто сутки напролет разгружал вагоны с мешками цемента. Решил взглянуть на время. Взял в руки телефон и… сам не понял, как вот уже тридцать минут, словно одержимый, записываю поток своих мыслей в текстовых заметках смартфона. Понял это лишь в процессе. Почувствовал, будто застал самого себя за чем-то непристойным и неприличным. Неприятное ощущение.
Сначала я испугался. Несколько минут смотрел на телефон, как будто это было инопланетное устройство. Наконец, решился перечитать написанное мною ранее. Стало страшно, но потом… я ощутил спокойствие. Тут же продолжил писать об этом. Какое-то наваждение, не иначе.
Мысли мои настолько сумбурные, что читать их постороннему будет тяжело. У меня в голове сплошная путаница. К черту. Я – крысиный король. Сотни моих мыслей обвили хвостами друг друга. Каждая пытается броситься вперед, назад, в сторону. Спрятаться. Напасть. Бесполезно. Так только хуже. Теперь это крепкий и удушающий узел, а исход лишь один – смерть. Мои мысли – вот моя истинная тюрьма и будущая могила.
И глубина ее неизмерима.
Я все пишу и никак не могу остановиться. Может, это все от скуки, а может, мне просто нужно излить… тьму? Или душу? Или, по крайней мере то, что от нее осталось. То, что осталось от меня. Да, пусть это будет частью моей терапии. Да, точно. Есть болезни, которые нельзя вылечить медикаментами. Моя душевная опухоль не поддается лечению. Она уже дала метастазы. Оперировать бесполезно. Химиотерапия бессильна. Что остается теперь, когда нет надежды на исцеление? Но порой оно и не нужно. Не думаю, что я хочу исцеления. Я так привык уже жить с этим. Хочу лишь облегчить боль. Унять этот нескончаемый зуд под моей кожей. Понять, что же творится внутри моей черепной коробки. Кто там живет?
