Осень 1997 года.
Дождь, ливший всё утро, стих только с наступлением сумерек. Весь день он неспешно струился с неба, принося с собой осенний холод. Но это было лишь предвестие грядущих перемен. Пока же листва ещё хранила сочный зелёный оттенок, а трава мягко прогибалась под ногами, не издавая сухого шороха – столь привычного для поздней поры. После заката тучи по-прежнему нависали над провинциальными городками Небраски. Вода уже не лилась с небес, но тяжёлые облака словно не спешили уходить, напоминая о приближении настоящей, пронизывающей осени – не календарной, а той, что несёт с собой стужу.
С наступлением ночи ветер усилился, завывая то загадочно, то зловеще, безжалостно клоня верхушки деревьев. Он носился над городским кладбищем, путался в прутьях ограды, скользил по могильным плитам и деревянным крестам, заставляя их жалобно скрипеть. Те, в свою очередь, напоминали жутковатый урожай, взращённый на тёмной грядке мрачным садовником.
Именно это время суток выбрали трое парней для визита в последнее пристанище бренных человеческих тел.
Их ботинки с грубой подошвой уверенно врезались в размокшую землю, пока они двигались по извилистой тропе, освещая путь яркими фонарями. Ослепительные лучи рассекали тьму, выхватывая из мрака надгробия и покосившиеся кресты, но молодые люди намеренно игнорировали лужи, упрямо шагая напрямик.
Двое сжимали в руках лопаты, третий, прижимая к боку холщовый мешок, держал кирку. Джинсы у всех троих были испачканы грязью ниже колен, но верхняя одежда различалась.
Первый – в мешковатой зелёной майке и накинутой поверх клетчатой рубашке, которую даже не потрудился застегнуть. На голове – помятая бейсболка с эмблемой «Красных носков», надвинутая на самые глаза.
Второй (именно он тащил мешок) – в длинной, до бёдер, серой футболке без опознавательных знаков. Тёмные волосы торчали в разные стороны, будто он только что поднялся с постели.
Третий, шедший в центре, сразу выделялся среди остальных. Его сведённые брови и сосредоточенный взгляд не оставляли сомнений – именно он здесь главный. Белая майка с короткими рукавами, аккуратно заправленная в джинсы на широком кожаном ремне с массивной пряжкой. Поверх – поношенная школьная куртка с вышитой на спине надписью: «Школьная команда по бейсболу "Серые ястребы"». Крепкие плечи и развитая мускулатура, угадывавшаяся даже под одеждой, подтверждали – эта куртка явно не была чужой.
– С кого начнём? – спросил парень в бейсболке.
Второй прислонил кирку к ограде, перекинул мешок через железные прутья и потянул кладбищенские ворота на себя. Те со скрипом поддались – их запирали лишь по особым случаям: перед Хэллоуином, выпускным или после удачной сдачи экзаменов.
– С Лестара Купера, – тихо, но твёрдо ответил главарь. – Родни у него нет, а помер он давно. Даже если кто и прознает – шума будет мало.
С этими словами он первым ступил на землю усопших, продавливая сырой дёрн подошвами. Спутники последовали за ним, но теперь, оказавшись среди могильных холмов, их уверенность поубавилась. Ветер, казалось, усилился, перешёптываясь с тенями. Деревья метались на ветру, а их ветви при лунном свете напоминали костлявые пальцы. В воздухе витал запах сырости и тления. Казалось, что на них смотрят сотни незримых глаз – тех самых, что давно истлели в глазницах, но в эту ночь вновь обрели способность видеть.
– Жутковато… – прошептал тот, что нёс мешок, и вздрогнул от звука собственного голоса, нарушившего ночную тишину.
– Согласен, Санни, – кивнул главарь. Мысленно он вспомнил Майка – весёлого сорванца и лучшего друга, чьи родители утащили его в другой штат, расколов их компанию. Но ностальгия длилась мгновение. – Но трофеи нам нужны. Земля мягкая, ночь тёплая – идеально для раскопок. К Хэллоуину погода испортится, да и ворота закроют. Так что сегодня – лучший вариант.
