Ночь выдалась темная. Круглая луна пряталась за большими тучами,
лишь изредка выглядывая и освещая пустую трассу и верхушки
деревьев. В такие моменты казалось, что даже слишком светло – на
контрасте с темнотой, в которой не видно очертаний вытянутой вперед
руки.
Это хорошо, что такая ночь – она прячет меня, делает невидимой
для любопытных глаз. Хотя я уже около часа иду, а проехало всего-то
две машины. Но скоро будет деревня, и проскользнуть незамеченной
мне необходимо. Сколько дней провести здесь? Два-три? Через сколько
меня хватятся и начнут искать? Заброшка в этом плане надежное
место, никто не знает о ней, и все равно сидеть придется тише воды,
ниже травы. Я не могу ошибиться – слишком высокая цены у моей
ошибки.
Входить в деревню сразу я не стала, углубилась в лес, к озеру.
Обогнуть по периметру, с той стороны до нужного дома рукой подать.
Люди должны спать, сколько сейчас? Часов одиннадцать вечера, если
навскидку. Телефон остался дома, на всякий случай, чтобы меня не
могли отследить по нему. Может быть, излишняя бдительность, но черт
его знает, с современными технологиями я ни в чем не могу быть
уверена.
В лесу было тихо, я прошла к деревне, спустилась к озеру, отсюда
до крайнего дома рукой подать. Луна вылезла из-за тучи, и передо
мной открылся вид на темную спокойную воду. Зачерпнула ее в ладони,
умылась, немного замочив края капюшона. Подумала вдруг: устала. Не
сейчас, а вообще. Устала как-то по жизни. Усмехнулась. Не в первый
раз, не в первый…
Страх подкрался незаметно, словно облепил правую сторону тела. Я
прислушалась: тихо. Глупо бояться, здесь просто некому быть. И все
равно стало не по себе, в пальцах ног и рук загудело. Луна
спряталась за тучу как раз в тот момент, когда я резко повернула
голову вправо. После света, казалось, стало еще темнее. Сощурилась:
ничего не видно. Но неприятное чувство, засев внутри, не покидало.
Уйти отсюда, уйти быстрее.
Я пошла в сторону деревни, взобралась на пригорок и услышала
крики. По инерции отступила в сторону, присела за деревом. Впереди,
в последнем доме, зажегся свет.
- Ты куда опять собралась, шалава малолетняя?! – женский грубый
голос, в нем только злость и негодование. Второй, тонкий, девичий,
прозвучал тише, я не слышала ответа.
- Принесешь в подоле, я растить не буду, поняла?! – услышала
снова женский, дверь захлопнулась, а следом раздались быстрые
шуршащие по траве шаги, направленные в мою сторону. Девушка прошла
недалеко, судя по звукам, спускалась к озеру. Я сидела, задумчиво
терла лоб. Свет в доме горел, и я не знала, что сделать: уйти или
немного выждать, пока все уляжется?
А потом услышала глухой вскрик, даже подумала сначала, что
показалось. Напрягла слух: всплеск, - и снова стало тихо. Сердце
вдруг учащенно забилось, словно в предчувствии беды. И казалось,
стало слишком тихо, словно у меня в ушах заложило.
Я не знаю, что двигало мной дальше, наверное, инстинкты. Но я с
некоторых пор привыкла им доверять, потому легла в траву,
скорчившись в позе эмбриона, обхватила руками колени. Трава тут
была высокая, прятала меня целиком, и все равно я чувствовала себя
в опасности. Лежала, пытаясь расслышать хоть что-то сквозь стучащую
в ушах кровь. Тихо, боже, как тихо.
Как тогда.
Все внутри резко сжалось, мышцы напряглись, словно я готовилась
дать отпор кому-то в этой темноте. Кому? Кому? Нет никого там, нет,
и не было. Перепуганному сознанию мерещится. А потом я услышала
шаги. Тихие, неуловимые. Шелест травы, едва различимый ухом. Тот,
кто умеет так ходить, почти всегда опасен. Как минимум, он не
хочет, чтобы о нем знали.
Шаги прекратились, просто пропали, а мне стало еще страшней. Я
чувствовала, что он рядом. Даже если меня не выдаст дыхание, я
большая, плюс рюкзак за спиной. Он может элементарно наткнуться на
меня в темноте. Что тогда будет – лучше не думать. Сейчас не
думать.
